Серебро ночи. Примум. Книга 3 - стр. 26
– Сколько пустой спеси, мышка-норушка! – он сделал внезапный шаг вперед и схватил ее за плечи. – Но даже ты своим скудным умишком должна понимать, что стать моей любовницей тебе будет гораздо приятнее, чем услаждать похоть множества мужиков, что непременно случится после смерти твоего братца. Ведь вы, Медиаторы, – никто, хотя и мните себя правителями всего Терминуса.
Девушке отчаянно хотелось сказать, что никто – это он, откровенный бездельник и белоручка, но она не могла себе этого позволить. По сути, она в самом деле никакой ценности в глазах аристократов не имела. И сэр Гарудан уверен, что делает ей огромное одолжение, даже просто с ней разговаривая.
Она рванулась, пытаясь вырваться из железного захвата, но не получилось, он держал ее крепко.
– Ух ты, какая силачка! – он от души расхохотался. – Сколько страсти! Ты будешь невероятно хороша в постели! Надеюсь, я буду у тебя первым? Или ты уже раздвигала ножки перед моими предшественниками? – он помрачнел и больнее впился сильными пальцами в ее нежные плечи.
– Убирайтесь отсюда! – она уже почти кричала. – Это часть наместника и вам тут делать нечего!
– Это королевский дворец, и это простолюдинам здесь делать нечего! – прошипел он, прижимая ее к себе. – А теперь не ерепенься и поцелуй меня, живо!
Он попытался силой прижаться к ее губам, но она отчаянно рванулась, и, откинувшись назад, высвободила правую руку. От души размахнувшись, опустила ладонь на гладко выбритую щеку. Сэр Гарудан от неожиданности дернулся и схватился за огнем горящую щеку. Отскочив от него подальше, она угрожающе заверила:
– В следующий раз я буду носить с собой кинжал! И не думайте, что я побоюсь пустить его в ход! – и, приподняв длинный подол, пустилась к детской.
Нахальный сэр не постеснялся бы снова схватить ее, но из детской комнаты высунулась одна из нянек и громко спросила:
– Что здесь происходит? Это вы, Мартита?
Девушка, не отвечая, заскочила в комнату и задвинула за собой тяжелый засов. Потом с силой сморщилась, скрывая слезы обиды и негодования, и лишь через пару минут с мнимым спокойствием ответила:
– Сэр Гарудан в очередной раз сделал мне неприличное предложение. Весьма настойчиво.
Няньки попрятали глаза, и ни одна не осудила наглого аристократа. А ведь их Марти выбирала сама из доброго десятка желающих служить наместнику, и они должны быть к ней по меньшей мере лояльны. Как же тогда к ней относятся придворные дамы, не говоря уж про кавалеров?
Девушка горько усмехнулась и прошла в комнату маленького Роланда. Он мирно спал попкой кверху, как это делает большинство малышей. Его любящая тетушка бесшумно присела рядом, с умилением слушая тихое дыхание ребенка и отдыхая душой.
Она давно привыкла к одиночеству, наверное, с самого рождения. Пока была жива мать, на нее никто не обращал внимания, лишь только отец изредка говорил ей, что она настоящая красавица, но презрительно сморщенный при этих словах нос матери эти слова опровергал. Марти в самом деле не считала себя красавицей, но понимала, что среди черноволосых красоток дворца сильно выделяется своими светлыми волосами и голубыми глазами.
Тихо шмыгнув носом, она с трудом сдержала обидчивые слезы. Так хотелось кому-то поплакаться на приставания наглых придворных, на пренебрежение служанок и откровенное презрение считающих ее жалким ублюдком фрейлин. Но жаловаться было некому. Старшие братья были заняты важными, порой смертельно опасными делами и докучать им своими не такими уж и серьезными горестями не следовало.