Серебро для Отшельника - стр. 46
Собственно, оно и нормально. Подумаешь, старые развалины без признаков челове…
Это точно когда-то было домом. Большим, вытянутым, вроде дома вождя, что принято строить на Севере. Обычно все строения в северной деревне деревянные, очень мало кто использует камень, но дом вождя особенный.
У этого дома осталось всего две стены, остальные сметены напрочь. Крыши тоже нет. Но вот там еще угадываются очертания дверного проема. А там – окна.
Иду к проему, едва не оскальзываясь на склизких камнях. Уже и не понять – части ли это стены или просто булыжник. Но если это действительно дом вождя, значит, мы в деревне. Значит, булыжника под ногами быть не может. Но ведь мы глубоко под землей. Какая деревня?
Лира рядом, следует чуть поодаль.
Дверной проем не вызывает уверенности, что он не рухнет, если под ним пройти, потому обхожу стороной и забираюсь в дом там, где отсутствует стена.
— Госпожа, - окликает меня Лира.
Оборачиваюсь.
Служанка проводит пальцами по камню в стене. Показывает мне. Какая-то грязь, не пойму, что бы это должно значить.
— Попробуйте сами, - говорит она.
Кручу головой – стены просто какие-то черные, будто их облики смолой. Провожу по ближайшему камню. Поверхность на удивление гладкая. Действительно грязь. И действительно черная.
— О, Боги… - произношу вдогонку собственной запоздалой догадке. – Это сажа.
А камень гладкий по тому, что часть его обратилась в стекло. Так происходит от жара драконов, которых используют халларны.
Хорошо, ладно, пусть здесь были халларны. Это же Север, конечно, они могли тут быть. И даже могли напасать на какую-то деревню, которая поддержала восстание против моих родителей.
В глубине дома что-то привлекает мой взгляд. Повыше поднимаю фонарь и иду туда. В самом дальней от разрушенной стены углу, под грудой мусора, поросшие вездесущим мхом, остатки людей. Их трое – белеющие скелеты двоих взрослых и ребенка. Одежды, разумеется, нет никакой. Украшения тоже оплавились и теперь представляют собой несуразные сгустки бесцветного металла. Но один скелет по-прежнему держит в руке нож. Вернее, то, что от него осталось.
— Здесь есть еще, - слышу голос Лиры.
И она ведет меня из развалин дома, к полузаваленному камнями сгнившему люку в земле. Там, в глубине его зева, еще скелеты. Эти сохранились немного лучше, остекленела только земля вокруг люка и немного глубже. Там, внутри, просто камень. Это колодец. Неглубокий, скорее, здесь некогда северяне обложили кругом бьющий из-под земли родник. Сейчас родника нет. Но есть человеческие останки.
Чувствую, как дрожат собственные руки, когда отвожу в стороны части сохранившейся северной одежды. Она ничуть не изменилась в сравнении с той, что носят сейчас. Значит, все произошло не так давно.
Не знаю, сколько там мертвецов. Но среди них тоже есть дети.
На мгновение мне как будто становится дурно. Резко ведет в сторону, бросает на осклизлые камни.
Лира уже здесь, подхватывает под руки, подносит к губам бурдюк с водой.
Отталкиваю ее.
— Что это?
Мне нужен ее ответ. Нужно собственными ушами услышать ее версию. Я слишком боюсь того, что вдруг угнездилось в собственной голове.
— Мертвые, госпожа. Те, кого убили драконы.
В ее голосе почти нет эмоций. И от этого мне еще больше не по себе.
— Почему среди них дети? Почему тела свалены по углам?