Серебро для Отшельника - стр. 22
9. Глава девятая. Элиана
Глава девятая. Элиана
Я просыпаюсь от собственного крика. Даже не крика – вопля, что долгим повторяющимся эхом звучит у меня в ушах даже после того, как перед глазами проясняется, и вместо отвратной ночной твари передо мной испуганное лицо Лиры.
— Госпожа, я это я, ваша служанка, Лира, все хорошо…
С силой цепляюсь за ее плечи, сдавливаю пальцы до побелевших костяшек.
— Госпожа… - пищит Лира.
И только теперь я начинаю контролировать собственное тело. Только теперь окончательно выныриваю из проклятого кошмара.
Разжимаю пальцы и откидываюсь на подушку.
— Прости, - шепчу, едва шевеля растрескавшимися губами. Во рту так пересохло, точно не пила по меньшей мере сутки. – Я кричала?
Это будет ужасно, если кто-то из гостей стал невольным свидетелем моего сумасшествия. Хотя, врачи говорят, что это всего лишь повышенная впечатлительность, спровоцированная шоком от потери родителей. И мне очень хочется им верить, потому что стоит окончательно признаться самой себе в том, что это болезнь и от нее не избавиться, как тут же опущу руки.
Несколько раз я уже была на грани полного опустошения, а единожды меня даже отловили у окна, когда собиралась прекратить кошмары раз и навсегда. В моменты после пробуждения мысли о самоубийстве наиболее яркие и четкие. Потому что до сих пор чувствую боль и ужас, потому что понимаю – завтра все это может повториться. И послезавтра, и потом.
— Совсем чуть-чуть, - Лира, потирает плечи, морщится. – Думаю, вас никто не слышал. Я накладывала вам на лоб компрессы и придерживала, когда вы начинали биться сильнее.
— Ты была здесь всю ночь?
Моя служанка выглядит очень уставшей, взлохмаченная и с несколькими глубокими царапинами на лице – наверняка моя работа. Еще одна душа, которая страдает от моих кошмаров.
— Пока была вам нужна, госпожа, - улыбается Лира.
— Прости меня, прости, - сажусь на кровати и тянусь, чтобы обнять ее. Служанка с готовностью стискивает меня в ответных объятиях. – Я никогда не забуду твою доброту.
— Все прошло, все хорошо, время улыбнуться, - отвечает она, первой подавая пример широкой улыбкой.
И хоть меня все еще немного потряхивает, тоже улыбаюсь ей. Пока не очень уверенно, больше вымученно, но уж сидеть и жалеть себя точно не собираюсь. Ни один проклятый кошмар не омрачит мой праздник!
За окном только-только начинает светать – и, по-хорошему, еще есть немного времени на сон. Если усну сейчас, то кошмар не вернется, он никогда не возвращается сразу. Точно выжидает, когда я немного расслаблюсь. Но спать я не буду. Нужно прийти в себя и очень сильно постараться, чтобы никто из гостей даже подумать не мог, что у виновницы сегодняшнего праздника какие-то неприятности.
Я хочу блистать! И буду блистать!
— Я очень безнадежно выгляжу? – спрашиваю Лиру. – Или есть шанс сделать из меня что-то чуть краше огородного пугала?
Служанка нарочито отстраняется, хмурится, ее глаза сужаются, точно она и взаправду оценивает мои шансы на достойный выход в свет.
— Будет непросто, госпожа, но мы постараемся, - наконец, выносит вердикт. А потом уже с улыбкой: - Они все упадут к вашим ногам. Вот увидите.
Выдыхаю и одним разом вскакиваю на ноги.
Как бы то ни было, а работы у нас действительно непочатый край. Мне даже в зеркало не надо смотреть. Чтобы знать это. И начну я, разумеется, с горячей ванны. Ничто так замечательно не борется с последствиями кошмара, как покалывающая кожу ароматная вода.