Сердце Снежной королевы - стр. 30
- Аяна, ну, как тебе?
Мне было никак, потому что я, собственно, не поняла, что изменилось.
Шаман тем временем встал и, шаркая, прошел ко второму по размеру сундуку, где хранились обработанные шкурки. Покопавшись там, он достал несколько домотканых, тонких, но плотных полотен. Или, скорее, ковровых дорожек.
Кинув их парням, он снова повернулся ко мне, ожидая реакции. Я непонимающе пожала плечами, мол, и?..
Зато через минуту искренне захлопала в ладоши: теперь мой “угол” был уютно отгорожен от остального помещения. Внутри получилась почти что целая комната.
Вообще, так и было положено в якутских балаганах. Женская половина жилища занавешивалась от мужских глаз. Однако холостому Уайбану это было не нужно. Потом нас было всего двое, и было легко не мешать друг другу. Теперь же, когда мы ждали гостей, к тому же мужчин, Уайбан быстренько озаботился тем, чтобы скрыть меня по возможности от чужих глаз.
Я подумала, что он мог бы на время отправить меня к Сырзе. И наверняка думал об этом, но сомневался, вернусь ли я обратно.
- Нравится тебе? - спросил уже Омайон. Он сидел, довольный оказанным доверием. Сам Уайбан обратился к нему, чтобы организовать этот деликатный вопрос.
- Очень нравится, - призналась я, - внутри, за яркими занавесками-половичками, было сумеречно, таинственно и уютно. Как в детстве, когда с подружками играли в “домик”, сооружая жилище из ковриков, покрывал и подушек. Бывало так, что оборудование домика было увлекательнее самой игры. Мы притаскивали туда любимые книжки, детскую посуду. Пили воду с сахаром и булкой. Мне всё это так ясно вспомнилось, что я прикрыла глаза и наслаждалась этим ощущением, пока меня через некоторое время не окликнул Уайбан. По-моему, уже не в первый раз.
- А, что? - выглянула я из своего укрытия.
Шаман вдруг сморщился, как печеное яблоко, и надсадно закашлялся. Кашель напоминал собачий хриплый лай.
Я нахмурилась, но говорить ничего не стала: ему хоть кол на голове теши. Но кашель был очень нехорош. Медиком я не являлась, но когда-то уже слышала подобный. И вызван он был не простудой.
- Наверное, нужно что-то готовить на завтра? Еду, спальные места… - помолчав, спросила я Уайбана.
Тот покачал головой.
- Завтра придут люди и всё сделаем вместе. Нужно много рук. Снег расчистить, ямы выкопать для костров. Свежее мясо понадобится. Всё завтра. Сегодня можно отдыхать, - по-моему, он сам хотел прилечь, но стеснялся. Опять выглядел плоховато.
- Пожалуй, схожу к Сырзе, - сказала я, подумав. - Пообещала на свою голову… И так не хочется, а потом и вовсе некогда будет.
Уайбан кивнул: то ли слышал, то ли просто в такт своим мыслям. Вид у него был отсутствующий. Даже трубка в руке потухла, а он и не заметил.
Приближаясь к дому мачехи, я чуть замедлила шаг, перекладывая корзину из одной руки в другую. Вот была бы со мной Оруунэ, было бы веселее.
Войдя в юрту, я потянула носом и поморщилась. Пахло чем-то кислым и прелым. Свет падал только от печки: маленькие окошки были плотно заткнуты тряпками изнутри.
Сначала показалось, что в доме никого нет. Тихо было, только дрова потрескивали.
Потом в правом углу послышались шорохи и показались из-под плешивой шкуры две одинаковые всклокоченные головы. Одновременно с этим из хотона вышла девочка лет тринадцати, держа в руках несколько поленьев. Вид у неё был сердитый, насупленный.