Сердце Рима - стр. 40
– Сейчас самое подходящее время для мелкой кражи? – язвительно поинтересовалась Лорин.
– Ты не понимаешь. Его долго искали, на это бросили лучших ищеек, до которых нам с тобой расти и расти. Но повезло тебе… если можно так сказать. Могол – не камень, не просто очередная дорогая безделица. Это залог. Фаворит получит его как доказательство союза. Что-то вроде лаврового венка для победителя.
Его собеседница ахнула, догадавшись о чем идет речь. Могол получил новую стоимость. Его цена – союз Созидателей с государством, символ принадлежности к избранным.
– Чего ты добиваешься? – Лорин понимала, что Харди едва ли руководствовался детским желанием отомстить отцу, спрятав его парадные туфли. В действиях должен был быть расчет.
– Грядет голосование.
Пятерка старейшин раз в год обновляла свои ряды, избирая троих новых членов. Два срока подряд не правил еще никто, таков устав. Но влияние не всегда обусловлено действительным положением. У многих старейшин появляется круг единомышленников, и, конечно, удача, если один из них занимает должность своего идейного вдохновителя. По сути, он придерживается того же пути, что и наставник, это гарантирует стабильность курса. Увы, не всегда дело было в удаче. Интриги, как главное оружие Созидателей, часто направлялись в сам орден. Пока речь шла исключительно о влиянии на развитие человечества, конфликты сводились к различию во взглядах на решение одной и той же проблемы. Но когда на чашу весов ляжет политика, всё изменится. Речь пойдет о жажде власти, а этот яд страшнее укуса кобры.
«Раньше мы были добрыми домашними духами, – Лорин покусывала ноготь, обдумывая услышанное. – А теперь станем богами для просвещенных, которые станут приносить кровавую жертву всякий раз, как потребуется благословение».
– И что ты собираешься делать? – спросила она.
Ведь он пришел не за тем, чтобы поделиться информацией высшего уровня доступа теперь, когда она заперта в темнице.
– Увезти камень отсюда. Сохранить его и передать в руки Адаму Далтону.
Лорин была наслышана об одном из молодых рыцарей ордена. Со слов Харди, у того были все шансы заполучить место среди старейшин. И это один из немногих явных лидеров, кто мог бы остановить политизацию ордена. Кто-то еще жил высокими идеалами и верой в то, что своими силами направляет слепцов по верной дороге, но таких становилось все меньше. Одни старели и умирали, других опьяняли умелые речи сторонников реорганизации ордена. Третьи ждали удобного случая, чтобы выгодно продать свой голос и совесть.
– А какова моя роль?
Харди нелегко дался ответ на этот вопрос. Их связывало нечто большее, чем отношения наставника и ученицы. Это не было даже похоже на банальное отцовское покровительство. Скорее уж, особое умение Харди ценить сокровище, которое случайно подарила ему судьба. И это чувство было взаимным.
– Не дай им пойти по моему следу.
Лорин хмыкнула и обхватила плечи. Внезапно стало зябко, будто зимний ветер прорвался в подземелье.
– То есть, прикрыть тебя любой ценой.
Он с сожалением покачал головой:
– Тебе известно, что они не остановятся, получив мою кровь. Под удар попадут все, кто мне дорог, а значит – Маргарет и твои дети.
Лорин посмотрела на него с удивлением и осуждением:
– Не пытайся меня запугать.
Ее обвинение было воспринято им как оскорбление, и с болью во взгляде Харди возразил: