Сердце призрака - стр. 46
Но… появление этой незнакомой маски лишило меня малейшей порции утешения. Чем еще она могла быть, кроме как твердым доказательством того, что все это происходит снова? Что из-за своего духовного затмения я подписался на более серьезный душевный долг?
Кем бы ни была эта маска, она служила зловещим напоминанием, что ответ на более великую и страшную тайну всегда заключался в вопросе о том, какая часть меня была настолько порочна, чтобы осквернить освященную форму жреца и нарушить его священный сон в погоне за собственной выгодой.
Это говорило о том, что я все еще не знал себя достаточно хорошо, чтобы сказать это даже спустя столько времени. Ответ, которого я так боялся и ненавидел, бесконечно крутился в моей голове: эта развращенность – спесь высокомерия и гордости – таилась в каждой маске.
Моя душа легко раскололась на тысячи осколков, а ее природная хрупкость шептала, что рано или поздно это должно было случиться. Это намекало на более ужасную развязку.
Истинной причиной необратимости проклятия… был я сам.
Глава девятнадцатая. Стефани
Не в силах сосредоточиться на уроках, всю первую половину дня я размышляла о своем последнем сне с Эриком. Снова и снова в моей голове эхом разлетались его загадочные ответы, снова и снова я пыталась их расшифровать без единого намека на успех. Затем прозвенел звонок на обеденный перерыв, и, несмотря на приглашение Лукаса пойти в спортзал, я направилась в кафетерий. Убеждая себя в том, что изменить свое решение и найти Лукаса было плохой идеей, я вклинилась в огромную очередь. В голове кружилась только одна мысль: «Как отреагировала бы Шарлотта на то, что я, как ни в чем не бывало, прерву репетицию, которую изначально перенесли из-за меня?» Но, дойдя до лотков с едой, мне пришло в голову, что Лукас может подумать, что я неблагодарна ему за вчера. Или что мне было все равно…
С этими мыслями я отказалась от ланча и направилась в спортзал, но продолжала колебаться, шагая то быстрее, то медленнее. Я хотела увидеть Лукаса, но не желала становиться помехой. Хотя вчера Шарлотта была совершенно не против стать таковой.
Добравшись до спортзала, я осознала, что прошло уже больше половины обеденного перерыва, и замерла перед распахнутыми двойными дверями. Мое сердце затрепетало, когда Лукас скользнул в поле зрения, двигаясь задом наперед под одну из своих ретропесен в стиле ду-воп. Эхо ревности пронеслось во мне, когда Шарлотта тоже появилась в поле моего зрения, протягивая руку Лукасу. Руку, которую он принял.
Я затаила дыхание, и внутри у меня все сжалось, когда он в танце притянул ее ближе, свободной рукой приобняв за талию.
«Шу-дуп шуби-ду», – пропел квартет из портативной колонки, сопровождаемый знойными, мягкими звуками барабана и пианино.
Ух. Прийти сюда было огромной ошибкой. Я начала медленно отступать, пока никто меня не увидел, но внезапно услышала свое имя.
Сидя на верхних рядах вместе с Патриком, Уэс помахал мне бутербродом.
– Как поживаешь? – выкрикнул Патрик через весь пустой спортзал и сунул в рот чипсы.
Отпустив руку Лукаса, Шарлотта обернулась и уставилась на дверной проем.
На меня.
О боже.
Тут Лукас изменился в лице и быстро отпрянул от нее, бросившись навстречу мне. Конечно, кому-то он мог показаться совершенно нелепым в своей кепке ньюси, галстуке-бабочке, укороченных штанах с подтяжками и в коричневых носках с ромбами, но в моих глазах он выглядел очень горячо.