Сердце под прицелом - стр. 10

– Руслан не против, что я здесь, – сдержанно оповестила я свекровь.

И в этот раз не лгала.

Да, может, я не спрашивала его мнения, когда уезжала, но и он меня не искал.

Ни разу.

Не позвал обратно. Не предложил вернуться.

Разве это не молчаливое согласие?

– Ты ведь понимаешь, как ему сейчас сложно, – продолжала давить своим опытом Светлана Борисовна. – Спецотряд быстрого реагирования – это не просто работа. Это опасность. Это риск. Это жизнь в постоянном напряжении. У Руслана тяжелый график. Ты знаешь, сколько он проводит на оперативных? Дни, ночи, иногда недели на сборах, на выездах, в засадах… И после всего возвращается – разбитый и вымотанный – в пустую квартиру.

Я судорожно сглотнула, но промолчала.

– Мила, ты же умная девочка. Руслан ради семьи старается. Ему нужна жена. Рядом.

Я снова промолчала. Но внутри что-то сжалось до скрипа.

– Кроме того, у тебя срок появиться у врача.

– Я же была только… Перед свадьбой…

– Каждые две недели положено.

Тряхнув головой, выровняла дыхание.

– Я прекрасно себя чувствую… – попыталась возразить, но голос вышел слабым.

– Мила, речь не о том, как ты себя чувствуешь, а о том, как чувствует себя ребенок.

Попадание в яблочко.

– Завтра в десять. Я записала тебя.

Я прикрыла глаза.

– Но…

– Собери все необходимые вещи. Владимир Александрович приедет за тобой к восьми.

За этим последовали короткие гудки.

– Правильно Светлана Борисовна тебе сказала, – шепнула вдруг мама, стуча от радости кулачками. – Вот умная баба!

– Не лезь, – тихо проскрипела я.

– Ну а что? Замуж вышла – будь добра жить с мужем! Нечего у мамки топтаться! Я тебя, конечно, люблю. Одна ты у меня, кровинушка, Людок, – меняя интонации, раскачивала и без того шаткую ситуацию мама. – Но надо же думать головой! Возьмет какая-то блядина и приголубит твоего мужика, пока ты здесь!

– Господи, мама…

– Ты у меня как сегодняшняя! Красивый же парень! Видный! Ну дурость же – оставлять без присмотра!

– Да замолчи ты! – резко оборвала я.

– Ага… Разговорчики! – она картинно хлопнула в ладони, будто закрывая тему. – Я на рынок – до трех. Потом приду, помогу тебе с вещами.

Развернулась, щелкнула выключателем в коридоре и, бурча себе под нос что-то о молодых и глупых, скрылась за дверью.

И осталась я в тишине, которая давила на виски похлеще любых слов. День тянулся невыносимо долго! Не в силах сосредоточиться на привычных заботах, я бесцельно слонялась из угла в угол.

Брала книгу. Откладывала.

Включала музыку. Выключала.

Ложилась. Вставала.

Все, что смогла сделать в итоге – убралась в квартире.

Мысли о том, чтобы жить с Черновым, загоняли меня в панику.

Ну каким образом?!

Мы чужие. Совсем.

Я не хочу!

Нам будет некомфортно.

К чему этот стресс?

Ходила по комнате, сжимая в руках то одну вещь, то другую, и не знала, куда что деть?

Положить в сумку? Оставить?

К середине дня голова гудела, пальцы дрожали, в груди давило. Даже живот разболелся.

И вот зачем это все?

А потом пришла мама. Громкая и уверенная, вломилась в созданный мной хаос, как ледокол.

– Так! Где сумки? Чего сидишь, барыня? Давай-давай!

И понеслось.

– Это тебе на сейчас. Это на попозже. Это – в дом. Это – в коляску. Это – Руслану. Это… просто, чтоб было!

К вечеру в прихожей стояли четыре дорожные сумки, пакет с постельным, торба с продуктами и баул с детскими вещами.