Сердце короля стужи. Часть 1 - стр. 2
Девушка понимала, что теперь все зависит от нее. И если сегодня произойдет то самое важное событие, о котором судачили аристократы и прислуга, да, кажется, все королевство, Элеа сполна вернет своей семье и богатства, и прежнее влияние.
Теперь все зависело от нее.
Сглотнув, девушка взглянула на свое отражение и попыталась улыбнуться, да вот только улыбка у нее получилась вымученная, болезненная.
Нет, так дело не пойдет. Элеа тряхнула головой, и лента, что поддерживала волосы, убранные в узелок на затылке, развязалась и упала на пол. Следом на плечи девушки опустились тяжелой волной светлые шелковые локоны, мерцающие в свете полуденного солнца.
Так Элеа нравилась себе больше. Казалось, когда она могла позволить себе не собирать волосы в тугие прически, подвязанные широкими лентами, она чувствовала себя свободной, не обремененной семейным долгом и строгими правилами, которые царили среди аристократии.
– Ну вот, я закончила, – сказала швея, вставая с пола и отодвигая корзину с булавками и нитками. – Вы великолепны.
Элеа улыбнулась. Ей нравилось новое платье. Кажется, матушке пришлось продать свою коллекцию книг, чтобы оплатить новый счет.
Девушка опять вздохнула.
Ну вот, она вновь думала о долге.
– Благодарю, – сказала она, осторожно разглаживая платье. Элеа надеялась, что ей удастся произвести хорошее впечатление, и сегодня, когда состоится бал года, никто не сможет оторвать от нее восторженных взглядов.
Особенно он.
Элеа улыбнулась, и теперь ее лицо светилось от счастья. Стоило девушке подумать о нем, как на ее сердце становилось легко, а душа пела. Вот Элеа и хотела танцевать, да новое платье не позволяло ей сделать и лишнего шага. Вдруг Элеа случайно наступит на подол или оторвется ленточка с бусинками? Матушка будет громко вздыхать и отсчитывать новые монеты, чтобы швея вновь поправила идеальное платье для особенного бала.
В тот же миг, когда девушка только об этом подумала, дверь без стука отворилась и в комнату вошла, нет, скорее даже вплыла, леди Таиса. Она была тонкой как тростинка, бледной и всегда с зачесанными в высокую прическу волосами, отчего казалось еще выше, чем была. Кажется, как-то кто-то при дворе назвал леди Таису жердью, на что матушка никак не отреагировала. Элее нравилось, что ее мама может держать лицо даже тогда, когда кто-то ее оскорбляет.
Она была несгибаема и непоколебима, когда дело касалось семьи. Леди Таиса не позволяла себе слабостей, чего требовала и от остальных. Она гордилась своей семьей, именем и положение в обществе, даже несмотря на то, что общество с пренебрежением относилось к их семье.
Отогнав прочь непрошеные мысли и улыбнувшись, Элеа приветствовала матушку реверансом. Та обошла дочь, и ее шаги едва ли были слышны. Лишь шуршала парчовая юбка.
– Великолепно, – заключила леди Таиса, встав напротив дочери.
Швея, на которую госпожа даже не взглянула, тихонечко выдохнула. Элеа понимала, отчего швея так беспокоилась. Ее труды стоили приличных денег, и все же она уступала в своем мастерстве портнихам, которые обшивали королевский дом.
– Можете быть свободны, – сказала леди Таиса все тем же лишенным эмоций голосом.
Швея глубоко склонилась и, подхватив корзину, молча покинула комнату. Элеа знала, что швея спустится на первый этаж, где ее будет поджидать экономка. Та вручит женщине небольшой кошель с остатками монет, и швея, припрятав свой заслуженный заработок, покинет дом лорда и леди Торнтон, отправившись в свою небольшую мастерскую на окраине города. Лучшие портнихи работали на улице Тканной. Те, кому повезло меньше, трудились в Переулке Подмастерьев.