Сердце генерала и вкус счастья - стр. 5
– Почему ты их вчера не выкинула, пока меня не было? – пинок, и дверь с грохотом распахнулась.
Перед моим взором предстал высокий темноволосый и красивый мужчина лет двадцати пяти-тридцати. Не удивлюсь, если это якобы мой муж явился.
– Хм-м. Неплохо выглядишь для умирающей, – мужчина перевёл взгляд на Одетту, а потом вновь на меня. – Ты в беспамятстве была и не помнишь, что мы в разводе. Так что покинь мой дом, Вивианна, – имя он произнес, словно выплюнул. – Матушка, она дар речи потеряла? Или это краденая магия из печати доктора на неё так благотворно повлияла? Смотрит, а глаза не опускает. Дерзит! Может, выпороть её?
– Ты что, сынок, ты что! Нельзя! – я удивилась тому, что Одетта, которая столько времени пыталась отравить девушку, вдруг заступается. – Ты ей больше не муж. Ну побьёшь, а вдруг она не переживёт? Спрос с тебя другой будет. А так сама с мальчишкой в ближайшей подворотне…
Мысленно усмехнулась: не заступается. За сыночка боится.
– Да понял я, матушка, – в мою сторону полетели бумаги, свёрнутые в трубочку. – Документы на развод. Бери и проваливай.
Моё сердце радостно забилось. Отпускают? Вот так, без каких-либо условий? Ко мне, проскользнув мимо Одетты, кинулся мальчик, который тут же заявил:
– Мы никуда не уйдём, пока Вивианна не встанет на ноги. Ей нужно несколько дней, чтобы поправиться.
– Что?! Ты ещё смеешь перечить решению главы дома?! Да такого наглеца в шахты на перевоспитание! – разозлился Эдвард.
– Мы уй… – не успела произнести, что уйдём, как мальчик сжал кулаки.
– Да вы обязаны отдать наше наследство! После развода шахта вам не принадлежит! Она возвращается к нам! Об этом говорили женщины! – выпалил Эш и посмотрел на Одетту.
На мгновение воцарилась тишина. Я моргнула, а потом ещё раз. Мне стало казаться, что вокруг ладоней Эдварда Эверхруста появляется свет.
– А ну повтори, что ты сказал! Шахту вам?! – прорычал мужчина.
– И не только шахту, но и денежное содержание на бывшую жену. Пусть она и не родила, а содержать вы её обязаны. Таковы законы. Спросите у своей матери, – стоял на своем Эш.
Какой-то частью мозга я понимала, что вся эта сцена направлена на меня, но другая часть мозга отказывалась что-либо понимать. Ладони Эдварда не просто светились, на них появился настоящий огонь. Языки пламени лизали мужские пальцы, норовя взмыть вверх.
– Неблагодарные! Мы, несмотря на ваш обман, приютили вас, кормили, поили, крышу над головой давали! – огонь становился всё сильнее. Страх сдавливал мою грудь, дышать становилось трудно. – Сожгу! Все тряпки, что на вас, спалю! А главное, ваши ужасные рыжие волосы! Лысые пойдёте прочь!
Огонь, сформировавшись в небольшой шар, поплыл в нашу сторону. Потрескивая, он неумолимо приближался, а на лице Эдварда растянулась гаденькая улыбочка. Мальчик с силой прижался ко мне. Я быстро сообразила, что сейчас одно из двух: или я совсем сбрендила, то есть сошла с ума, или всё происходит на самом деле, и я не просто не в своём теле, но и не в своём мире.
Попятившись, плюхнулась на кровать, увлекая за собой мальчика. Неужели осмелится сжечь двух живых людей?
– Эдвард! Не смей! – неожиданно выкрикнула Одетта, и мужчину резко облило водой, которая сорвалась с рук его матери. Оседая на пол, та пробормотала: – Дом спалишь. Сколько раз тебе говорила, не играй огнём, – и затихла.