Сердца в Антарктиде - стр. 19
Они вышли из каюты, прикрыв за собой дверь, которая почему-то не запиралась снаружи: замков не было, а изнутри ее можно было заблокировать с помощью стопора.
– Надеюсь, у нас ничего не пропадет… – с некоторым сомнением произнесла Снежа, оглядываясь на дверь, и добавила после паузы: – Все-таки дрон стоит кучу денег!
– Ну ты и насмешила! Откуда здесь воры? С виду все порядочные люди!
– Ну да, особенно седой американец с таинственными бумагами в портфеле!
– Вот он уж точно ничего не будет у нас красть, поверь!
– Почему ты так уверен?
– Думаю, у него какие-то другие цели.
– И какие же?
– Если бы я знал! Время покажет.
– Винни, немедленно расскажи мне все, что тебе известно! – снова потребовала Снежана, но он отмахнулся от нее и вручил ей штатив с закрепленной на нем камерой:
– Держи, будешь снимать! Мне понадобятся свободные руки, чтобы открывать двери и заглядывать всюду, куда только получится. Ты можешь не справиться с этой задачей. Комментировать тоже буду я, раз уж мне придется мелькать в кадре. Хотя надо признать, комментатор из тебя куда лучше, чем из меня, поэтому все красоты Антарктиды придется расписывать тебе, когда мы туда доберемся. Ну что, готова? Тогда включай камеру, и погнали!
Съемку начали с камбуза-кухни, совмещенного с кают-компанией, где они обедали. Привычным движением Снежана нажала на «старт». Винни приосанился, выдал в камеру дежурное приветствие и стал комментировать:
– Как видите, кают-компания и камбуз, на первый взгляд, ничем не отличаются от уютной домашней кухни с обеденной зоной для большой семьи, но здесь есть свои особенности. К примеру, у стола имеются бортики. Во время сильной качки они не позволят вашей еде очутиться у вас на коленях. Газовая плита оборудована специальным маятниковым механизмом, предназначенным для того, чтобы удерживать варочную поверхность в горизонтальном положении, поэтому кастрюли и сковородки остаются неподвижными при любом раскладе… упс! Прошу прощения, я хотел сказать, при любом крене судна. – Демонстрируя работу механизма, Винни покачал поверхность плиты: как бы он ни наклонял ее, она каждый раз возвращалась на свое место. Затем он повернулся к ряду шкафчиков напротив плиты и принялся открывать дверцы, выставляя на обозрение внутреннее содержимое: аккуратные стопки тарелок и чашек, столовые приборы в прозрачных контейнерах, пузатые бокалы, зафиксированные в специальных держателях, и прочее хозяйственное добро.
– Кухонные шкафчики тоже приспособлены к морским путешествиям, на всех дверцах и выдвижных ящичках имеются магниты, не позволяющие им распахиваться самостоятельно, – вещал Винни, блуждая взглядом по камбузу в поисках того, что бы еще такого показать.
На глаза ему попалась дверца в стене между холодильником и перегородкой, отделявшей камбуз от другой части яхты. Винни заглянул в холодильник, тот оказался забит продуктами сверху донизу.
– О, с таким запасом провианта можно смело отправляться не то что в Антарктиду – в кругосветное путешествие! – воскликнул он и потянулся к дверце в стене, похожей на вход в каюту. За дверцей обнаружилось нечто вроде кладовки: вдоль стен тянулись полки, заставленные коробками, а на полу высились ящики с овощами и фруктами, втиснутые между мотками каната. Отдельно стоял ящик с апельсинами, такими ароматными и аппетитными с виду, что Винни не удержался и решил прихватить парочку для себя и Снежаны. Склонившись над ящиком, он принялся копаться в нем, выбирая экземпляры покрупнее. Вдруг он заметил в оранжевой массе что-то темное, инородное, тоже округлой формы, но явно не апельсин. Это был какой-то металлический предмет. Пытаясь добраться до него, чтобы разглядеть как следует, Винни начал разгребать апельсины, и в этот момент его внимание привлекли сердитые вопли, раздавшиеся позади. Отдернув руку, Винни обернулся. На него несся кок Карлито, выкрикивая по-испански: