Семья для мажора - стр. 21
Всего один укол.
Я ничего не почувствую.
Я уже чувствую. Легкую тошноту по утрам и присутствие в своем теле “чужого”.
Мой страх ни на секунду не унимался.
Я боюсь детей. Я вообще их вблизи почти не видела. Только издалека в колясках или на детских площадках.
Заткнись, Калинина!
Ты и дети — понятие несовместимое.
Нужно быть взрослой. Взрослый человек трезво оценивает свои возможности!
Затолкав снимок назад в сумку, пытаюсь представить, что… что сказал бы Дубцов, впечатай я в его лоб этот снимок…
— Выходите? — слышу сухой вопрос над своей головой.
— Нет, — прижимаюсь виском к стеклу.
Меня ждет пятичасовой рабочий день и праздничная красно-розовая мишура, которую сегодня придется развесить.
13. Глава 13
Кирилл
Горячий бульон растекается по желудку, от чего мне хочется позорно стонать.
Твою мать, я будто год горячего не ел.
— Кхм… — поперхнувшись в кулак, запиваю все это дело соком и снова принимаюсь за еду.
Пицца и ресторанные доставки — костяк моего рациона, если я вообще успеваю что-нибудь заказать. Найти толковую ремонтную бригаду, которая не будет полгода клепать мозги и выкачивать бабки, оказалось настоящим геморроем, но мы, кажется, нашли кое-что адекватное. Спасибо Тане. У нее вообще по части коммуникаций в городе связей больше, чем у нас с Барковым вместе взятых.
— Останься у меня на ночь, — предлагает бабуля, задумчиво меня разглядывая с противоположного конца обеденного стола.
Седые волосы уложены в аккуратный начес, которому она уже лет тридцать не изменяет, судя по фотографиям. На шее нитка жемчуга, в ушах тоже жемчужины.
Я ее растрепанной или не отглаженной ни разу в жизни не видел. Она бардака в одежде не терпит, да и в принципе не терпит тоже. Может из-за этого я такой дисциплинированный? Гены? Перед тем, как к ней в гости заявиться, я утюжу даже носки, а сегодня даже постригся.
— Не могу, — трясу головой. — Мне сегодня еще нужно в пару мест заехать.
— Завтра заедешь, — стоит на своем. — Отдохни. Выспись. Утро вечера мудренее.
— Не могу, — отвечаю однозначно.
В последние три дня я сплю от силы четыре часа в сутки. Мне тупо некогда.
У нас с ней уговор, и она вручила мне такую сумму денег, какую не каждый в руках держал. Правда, я предупрежден о том, что эти деньги — мое наследство, и если я их ухлопаю, то резервного счета у нее для меня нет.
Справедливо.
Помимо меня у нее есть и другие внуки, и я всегда об этом помнил, хоть и знаю, что мне доставалась чуть больше ее внимания, чем всем остальным. Почему? Так вышло. Ближе и авторитетнее нее у меня, кажется, никого и нет. Я чувствую ответственность. Ответственность перед ней немного давит.
Я привык к ответственности. К разным ее видам. За свою хоккейную команду, или за свое образование, в которое вбухано дофига сил и времени. И не только моих, но и моей матери. Но в этот раз ответственность другого уровня. Не тестовая, а реальная. Это держит меня в напряжении, которое не знаю, как стряхнуть.
— Мать твоя звонила… — сообщает ба. — Переживает.
— У меня все в норме.
С матерью я уже три дня не в контакте.
То, что никто из нас не ждет звонка от моего отца, уже привычные вещи.
В глубине души я тешусь слюнявыми надеждами швырнуть ему в лицо свои успехи. Что ж. В данный момент я ноль без палочки, прямо как он и говорил.
Сжимаю ложку, упрямо продолжая есть.