Семь сувениров - стр. 22

– Ну так пусть и он это поймет. Только сам.

Василиса немного успокоилась и с интересом посмотрела на Николая.

– Ладно. А как ваши успехи? – спросила она.

– Действительно… Какие-то успехи или подвижки точно появились. Спасибо, что позволили поработать в квартире отца. Это мне очень помогает. Вечером я опять отправлюсь туда.

– Хорошо.

– У меня есть пара вопросов.

– Да. Я вас слушаю.

– Я натолкнулся там на несколько интересных писем.

Василиса переменилась в лице, стала сосредоточенной, но старалась не выдавать эмоций.

– О каких письмах идет речь?

– О письмах вашего дедушки и дяди Константина.

Она опустила глаза:

– Понимаю… Вы хотите знать, кто такие Веселов, Леонидов и Пугачев?

– Про Пугачева я уже все узнал. Один из комиссаров по культуре, председатель Комиссии по искусству Ленинграда в 1936–1937 годах. Расстрелян в 1938 году.

Василиса сдвинула брови и мрачно посмотрела на Краснова.

– Говорите как есть, – сказала она. – Не расстрелян в 1938 году, а расстрелян по доносу моего деда Семена Волкова.

– Да.

– Вы думаете, Пугачев один в этом списке?

– Не знаю.

– Зато я знаю. Я много чего знаю. Говорить об этом очень тяжело. Все это лежит на мне. На Игоре… Будет лежать на его детях… Они думали, что сносят старую жизнь и строят новую. Нет. Они сносили мою жизнь. Жизнь Игоря. Даже вашу жизнь, Николай… Жизнь будущих поколений. Все эти церкви, на которые охотился мой дед, напоминают души, белые прозрачные души ушедших в небытие людей, чьи судьбы были решены благодаря вот таким письмам.

– Нет. Это была система, Василиса. Система, созданная Сталиным, Берией.

– Система?.. – Она подняла взгляд. – В которой почти каждый становился предателем друг друга? Разве Сталин написал эту анонимку? Или это Хрущев в 1960 году писал письма в комитет партии с просьбой заняться судьбой аспиранта Веселова?

– Так в том-то и суть, что, если бы не было Сталина, не было бы и этих писем.

– Чушь! До революции подобные письма писали в царскую охранку, до этого подобные письма доставляли в императорскую канцелярию. Подобные доносы, записанные клинописью на глиняных дощечках, хранятся в архивах библиотеки Ашшурбанипала в Британском музее. Во всех странах, во все времена были те, кто писал подобные письма. Их писали люди, обычные люди. Достойные члены общества, уважаемые всеми. С виду добрые и простые. Система доносов и сейчас приветствуется в Европе, Америке, Китае, да и в нашей стране… И те, кому нужно, используют это в целях устранения других людей – в буквальном или переносном смысле этого слова.

– Вам не кажется, что вы чересчур обобщаете? – спросил Краснов.

– Обобщаю? Нет. – Василиса резко замотала головой. – Мне не кажется. Я ничего не обобщаю и ничего не преувеличиваю. По сути, подобные письма, записки, звонки, имейлы – те же убийства, только пишут их те, кто не способен взять в руки оружие или боится быть рано или поздно обнаруженным.

Краснов пожал плечами и пристально посмотрел на Василису. Возможно, она была права. В его голову подобные мысли приходили неоднократно, но он отгонял их. Проще было думать, что тогда существовала система и все были рабами этой системы… А все – значит, по сути, никто не был виноват в том, что писал доносы… И зачастую вовсе не по политическим причинам, а чтобы свести счеты с личным врагом. Главное – опередить, чтобы твой враг не написал донос раньше, чем ты.