Семь моих смертей - стр. 45

Я кивнула Фрее, и она торопливо достала заранее припасённую булку. Секунду я колебалась, а потом раскрошила пористую золотистую мякоть в ладони и стряхнула в воду.

Несколько мгновений тишины – и вода забурлила, будто закипев, так, что я соскочила с бортика. Что ж, рыбы были живы, и с их аппетитом как минимум всё в порядке. Здоровенные, иные с мою руку длиной… А ведь я люблю рыбу, но не ела рыбных блюд с тех пор, как оказалась в заточении у Брука.

Вытерла попавшую на руку каплю и, отчего-то не удержавшись, лизнула. Вода оказалась горько-солёной. Неужели из моря привозят? Должно быть, так, рыба-то морская.

Дёсны защипало сильнее.

- В конюшни, сьера? – Фрея нарушила тишину, и у меня не было причин возражать ей. Конюшни и поле для объезда лошадей и прогулок, в частности, выгула сьеры регентши, находились севернее Королевского сада. Внутри оказалось тепло, как во дворце, горячника не пожалели.

Только в конюшне, оглаживая бок смирной лошадки, которая посмотрела на меня без особой симпатии – уж ей-то явно было известно, что перед ней фальшивка, хотя для протеста коняжке не хватило норова – я поняла, что едкий привкус и сухость во рту пропали без следа.

***

День длился медленно и неспешно, и я саму себя ощущала холодной рыбой в тёмной солёной воде. Ко времени обеда не было аппетита, ко времени дневного сна я не устала нисколько, на вышивку даже смотреть уже не хотелось, а книги были скучные и непонятные – или только казались мне таковыми? Не дождавшись конца «дневного отдыха», единственным плюсом которого было то, что фрейлины с почтительным поклоном удалились, я встала, самостоятельно стянула сорочку для сна, торопливо надела нижнюю рубашку и нижнюю юбку, влезла в заранее приготовленное дневное зелёное платье – цвет нарядов становился всё более насыщенным к вечеру – и вдруг поняла, что не дотягиваюсь до крошечных пуговиц на спине. Кто придумывал наряды этим знатным сьерам, почему они настолько беспомощны в обслуживании себя?!

Я всё ещё злилась на неудобные застёжки, когда протяжно скрипнула открывающаяся дверь.

- Помоги, – коротко приказала, откидывая со спины чуть спутавшиеся волосы, и кончики прохладных уверенных пальцев почти сразу же коснулись спины, ловко застёгивая маленькие костяные кругляшки. А потом медленно, чувственно провели по обнажённой шее, и я резко обернулась, одновременно отступая.

Регент смотрел на меня безо всякого выражения в своих болотно-зелёных глазах, чем-то напоминавших королевский аквариум с морской рыбой.

В голове всё разом перепуталось, и я мучительно пыталась вспомнить, как правильно с ним здороваться, нужно ли делать поклон или…

- Как вы себя чувствуете? – нейтрально спросил Ривейн.

Паршиво я себя чувствовала, но до его прихода было лучше! Вероятно, жалобы на слабость дали бы мне отсрочку на денёк, но тот, кто хочет врать в главном, не должен врать в мелочах, и я сказала:

- Нормально.

- Сегодня утром я был занят, но зайду к вам после ужина.

- На самом деле слабость и головокружение…

- Примите мятную настойку для успокоения.

Он постоял, словно ожидая какого-то ответа, вероятно, и не подозревая, сколько усилий мне стоило этот ответ ему не дать. А потом вышел из комнаты, и только тогда, через пару мгновений в комнату вернулись фрейлины.