Семь моих смертей - стр. 18

Дважды в день – ванна с солью и содой, во время которой полагалось растираться кашицей из замоченной в сливках молотой пшеницы и дроблёных кофейных зёрен. Потом – массаж с пахучим маслом и жидким тёплым мёдом в суровых руках сьеры Льемы. Травяные отвары для волос, которые в первый же день высветлили неизвестным мне бесцветным снадобьем с неприятным резким запахом. Полировка ногтей. Восковые маски – для укрепления всё тех же ногтей и удаления лишних волос. В большинстве своём процедуры были болезненные на грани терпимости, но они позволяли забыться, не думать об Арванде, мальчиках и своей судьбе. Выводить несколько застарелых шрамов пришёл сухонький молчаливый лекарь, нанесённое им снадобье имело, вероятно, магическую составляющую: слишком уж жгло кожу, но результат того стоил. Магов-целителей в Эгрейне было мало, снадобья и услуги способных лекарей ценились очень высоко, что ещё раз дало мне понять: всё серьёзно. Всё по-настоящему.

Какая девочка не мечтает жить во дворце и стать королевой? Вот только слишком часто мечты сбываются криво и косо, словно услышавший их ангел был тугоух. Что ж, я получила и прекрасные платья, и дворец, но вдобавок к ним – золотую клетку и постель незнакомого мне, но уже ненавистного регента.

Да, я выросла не во дворце на пуховых перинах и с самого детства знала, что к чему, но спать с незнакомым мужчиной, который видел во мне не более чем тело для выращивания столь ценного для него наследника и не считал нужным это даже скрыть, было… омерзительно. Тем более омерзительно, что хотя о моей дальнейшей судьбе не было сказано ни слова, я понимала – этому ребёнку не дадут родиться. Со мной или без меня. Пусть в нём не будет королевской крови, пусть он никогда не сможет претендовать на престол – не дадут. Просто из ненависти к регенту, о причинах которой я не знала.

Девственницей я уже не была, но и опыта постельных утех у меня, можно сказать, не имелось никакого. Однако на прямой вопрос Брука – при других обстоятельствах я бы, разумеется, ничего не ответила – лгать не стала. Ложь следовало поберечь на самый важный случай, а пока что разумнее было говорить правду.

Вопрос был ожидаемым, закономерным, с учётом того, что меня брали в большей степени для постели регента, и всё равно... Неприятным. Даже сейчас.

Неприятным, как и воспоминания.

10. Часть 2.

***

...В напёрстки я проиграла всего один раз. Нет, мой дар не отказал, просто в дело вмешался случай. Мне только-только исполнилось восемнадцать, и в тот день Джус меня не сопровождал, да и ребят Топора рядом не было: работать я не собиралась, узнавала по поводу школы для Торна. Разузнав и снова подивившись тому, как много денег нужно для того, чтобы отправить на учёбу одного-единственного ребёнка, я пошла вдоль набережной, по тропинке между полосой песка и улицей, огибая уличных торговцев фруктами и изредка попадающихся игроков. В нашем южном Сумрачном квартале, неблагополучном и довольно бедном, школ не было вовсе, вот и пришлось идти восточнее, в сторону побережья. И всё равно обрадовалась, увидев незнакомого новичка за игрой в напёрстки – был шанс, что обо мне он не знает.

Так оно и оказалось. Я подсела рядом и с деланным любопытством понаблюдала за игрой и очередным облапошиваемым клиентом. Пальцы игрока мелькали, как спицы. Ничего нового: немногочисленные лопухи-зрители, все, как один, следили за напёрстками, точнее, за металлическими чашечками, по форме напоминающими напёрстки. А шарик между тем надежно прятался в руке ведущего. В самом конце наивный клиент тыкал в один из напёрстков, тогда как шарик оказывался в изначально пустом напёрстке.