Семь моих измен - стр. 28

– «Не перегибай палку».

– «Я серьезно. Или после рождения ребенка».

– «Почему так?»

– «Узнав, что ты никогда не откажешься от ребенка, она утратила чувство страха, почувствовала себя неприкасаемой».

– «Не знаю…»

– «Когда женщина лишается чувства страха потерять своего мужчину, мужчина превращается…в тебе подобного!»

– «Спасибо».

– «Говорю, что есть. Вырос без отца, хорошо воспитанным. Стал маменькиным сыночком. У кого ты на все просил разрешение?»

– «У мамы, тети, бабушки».

– «То есть?»

– «То есть у женщин».

– «Правильно. Маленький Низами всегда просил разрешения у женщин, а когда вырос – ничего не изменилось. Это уже проблема нашего общества. Джейраны становятся мужеподобными, а Низами – женоподобными».

– «Ты сегодня не пил?»

– «Нет».

– «Интересные мысли выдаешь».

– «Это не мысль, а факт».

– «Какой факт?»

– «Говенной идеологией не только всей стране, но и тебе мозги промыли».

– «Какая еще идеология?»

– «Равенство между мужчиной и женщиной, 50-50, все должно быть взаимно, право выбора, взаимоуважение, все это пустые разговоры».

– «Не перебарщивай, все это признаки человечности»

– «Ахаха».

– «Чему смеешься?».

– «На корабле один капитан, в стране один президент, в роте один командир, Низами, один».

– «Это не корабль, не президентский аппарат и не рота. Это семья!»

– «Семья подобна кораблю, роте. Взгляни!»

– «На что?»

– «Взгляни во что превратилась твоя жизнь из-за твоей воспитанности, деликатности и интеллигентности?»

– «И во что превратилась моя жизнь?»

– «В зурна превратилась. На твоей голове орехи ломают. Ты несерьезно воспринимаешь женскую природу».

– «Какую природу?»

– «Если женщина не испугается, не принизится, не почувствует силу, то она сама испугает, принизит и завоюет доминирующее положение. Как Джейран сейчас и поступает с тобой. Как только сменится рука правления, ни взаимоуважение, ни 50-50, ни права мужчин учитываться не будут. Не забывай это. Не забывай, что самый настоящий фашизм проявляется у тех, кто кричит о демократии. Все, что кажется возвышенным в феминизме, в конечном счете выливается в жестокость, борьба против насилия превращается в насилие».

– «Ты прав».

– «Посмотри на американского режиссера. Человека обвинили за секс с моделью 20 лет назад, разрушили его жизнь и карьеру без учета права на самозащиту. Те, кто 20 лет назад ради получения роли в кино словно шлюхи раздвигали свои ноги, сейчас утверждают, что их изнасиловали, ахаха. В этом мире многое утратило свое значение. Например, возьмём движение BLM».

– «Что с ним не так?»

– «Почему говорят Black Lives Matters, а не All Lives Matters»? Или уйгуры. Почему весь мир держит траур по одному умершему французу, но никто и слова не говорит, когда умирают тысячи уйгуров. Кто решает, что жизнь одного француза важнее жизни одного уйгура? Поэтому пошли на хуй эти лживые европейские ценности. Они все преследуют подлые цели. У мужчин своя натура, у женщин своя. Когда изменяешь своей природе, изменяешь саму природу, тогда все и портится. Как и в семье».

– «Ну ладно да, я понял».

Джейран будто почувствовала, что меня здесь нет. Мой член у нее во рту, отчего она не может ничего сказать, издает звук, руками слегка шлепает мой зад. Возвращаюсь в реальность. Вытащив член, вожу им по лицу, губам, волосам Джейран, ей начинает нравиться положение подчиненного. Через 5 дней я во второй раз изменю жене. На этот раз передо мной на коленях будет стоять другая. Но это будет ни проститутка, ни кузина жены. Я изменю Джейран с мужчиной.