Семь лет одиночества. Принцесса Малейн - стр. 19

— Мы не можем знать, что придет ему в голову в следующую секунду. Он непредсказуем!

Принцесса и гувернантка помолчали, погрузившись каждая в свои мысли. Малейн уже жалела о своей несдержанности в кабинете дяди. Стоило ей промолчать, и следующие три года она могла бы править целым регионом!

— Вы правда думаете, что есть способ отстранить его от власти? — спросила она.

Леди Редмэйн кивнула, но принцессе не стало легче. «Не дай мне повод усомниться, что твои ошибки — не более чем наивность», — прокручивала она в голове слова дяди. И от них у нее замирало сердце.

Это была угроза. Слабая, но вполне ощутимая. Осязаемая.

Больше всего лорд-протектор боялся предательства. Положение будущей королевы уже не казалось Малейн надежным щитом, за которым можно спрятаться от дядиного гнева.

Но не может же он в самом деле заключить ее в колодки, как десятки слуг до нее? Если не здравый смысл, то хотя бы родственные чувства должны взять верх над его безумием.

— Если бы он узнал про комнату в конюшне… — начала Малейн.

— Он мог бы арестовать нас всех за измену, — сказала леди Редмэйн. — Не будем об этом.

Принцесса со стоном отчаяния упала на свой любимый светло-зеленый диван.

— Я не знаю, что делать, — тихо сказала она, обращаясь скорее к мирозданию, чем к леди Редмэйн.

Гувернантка печально улыбнулась.

— Понимаю, всё это тяжело, но… — ее добрые глаза заблестели, — Кажется, я знаю, что может вас подбодрить.

Малейн уткнулась лицом в подушку и пробубнила:

— Что-то, что пахнет как вишня и вино?

Леди Редмэйн рассмеялась, а потом тихонько постучала Малейн чем-то легким по голове. Принцесса села, издав еще один протяжный стон, который он быстро превратился в восторженный писк, когда перед ее глазами замелькал конверт.

— Когда оно пришло?!

Малейн выхватила письмо и мгновенно сломала печать. Ее глаза забегали по строчкам.

Моя дорогая Молли,

Надеюсь, у тебя все хорошо. Сожалею, что моё последнее письмо было таким коротким, и заранее прошу прощения за краткость этого письма. (Разве не забавно, что теперь я оплакиваю отсутствие слов на странице? Ты оказала на меня прекрасное влияние).

Спешу тебе сообщить, что отец поручил мне срочное дело в наших северных землях. Это займет две недели или около того. К тому моменту, как ты прочтешь это письмо, твой фестиваль, вероятно, уже начнется. А значит, я должен принести еще одно извинение.

Сердце Малейн упало куда-то в живот. К горлу подступил ком. Но она заставила себя сдержаться и продолжила читать.

Молли, я так виноват. Прости, правда. Я хотел посетить твое мероприятие больше, чем любое другое в этом году. И я пытался упросить отца послать кого-то вместо меня, но он желает, чтобы я лично занимался этим вопросом.

Я так хотел увидеть тебя в новом платье. И со всеми этими жемчужинами, волшебно нанизанными у тебя в волосах. А потом кружить тебя весь вечер назло твоему дяде и другим недостойным шутам, которые осмелились дышать в твою сторону.

Знаю, ты злишься. Но пообещай мне кое-что, ладно? Танцуй с кем угодно — с кем угодно, но только не с Седриком. Иначе, клянусь, я найду повод разбить ему нос до ближайшего Рождества.

Ты сделаешь это для меня?

Всегда твой,
Роб

— Ваше Высочество, что не так?

Леди Редмэйн с тревогой смотрела на Малейн, пока та безуспешно пыталась вытереть слезы. Когда ответа не последовало, гувернантка взяла письмо и прочла его сама. На ее лице расцвело понимание.