Семь лет до декабря. Белые кресты Петербурга - стр. 15

II

– На подношения нечистой силе в казенных строениях к Сочельнику выделено из средств городской казны…

Голос у начальника канцелярии столь уныл и ровен, что впору было заснуть, но спать не следовало – при генерале Вязмитинове канцелярские привыкли подмахивать бумаги за губернатора, и исправить это зло теперь оказалось непросто. Но не самому же браться за всякую мелочь – молоко домовым, пиво банникам!

Недовольный, он все-таки черкнул на смете скрипучим пером угловатую роспись с длинными причудливыми завитками: «Исполнить немедленно. Генерал граф М. А. Милорадович». Кивнул Хмельницкому – дальше.

– Высочайше повелено справиться, не ошибкою ли показан в рапорте проезжающих из Кронштадта в Санкт-Петербург французский консул Буржуа, потому Его Величеству известно, что Буржуа давно уехал во Францию, о чем справиться у графа Нессельроде. Пред сим был он также показан в рапорте выехавшим из Санкт-Петербурга в Кронштадт.

– Бог мой! Мсье Хмельницкий, граф Нессельроде сам может государю отписать!

Начальник канцелярии вежливо улыбнулся в ответ.

– Как прикажете, ваше сиятельство. Сей же час напишем его сиятельству графу Нессельроде.

Милорадович немного остыл и собрался с мыслями.

– Ответа все равно на меня просите, коль это мне повелено справиться. Дальше?

– Высочайшая резолюция по делу подпоручика Андреева от ноября сего года, ваше сиятельство, – Хмельницкий наверняка ждал уточняющего вопроса, но Милорадович прекрасно помнил историю подпоручика Андреева. Наряженный в караул на Арсенальную гауптвахту, означенный подпоручик найден был в расхристанном виде, без шарфа и шпаги, что и отметили в рапорте вместе с невыходом в ружье.

– Что же Его Величество?

– Высочайше повелено писать к князю Васильчикову, чтобы заметил Козену, что за таковой проступок мало ареста на один день.

Милорадович невольно улыбнулся: напишем, почему бы не написать? Князь Васильчиков немало кляуз настрочил государю о неустройстве и порушенной дисциплине в гвардии, а всего-то на последнем смотре, когда Милорадович командовал Гвардейским корпусом, Павловский полк церемониальным маршем прошел, имея ружья не на плечо, а в боевом положении, «на руку». Со скуки он тогда побаловался, да и солдатам польза – вспомнили веселые денечки недавних походов. Это – неустройство? Разрушение дисциплины? То ли дело при князе – щенок нажрался до зеленых чертей прямо на карауле!

– Составьте к Васильчикову письмо повежливее и мне покажите. Еще что-нибудь?

– Господин надворный советник Фогель желал видеть ваше сиятельство.

Милорадович раздраженно дернул галстук.

– Бог мой, так уж прямо желал? Или это вы так сказали?

Хмельницкий смешался.

– Фогеля ко мне сразу после вас, – оборвал его невнятное бормотание Милорадович. – А вам, государь мой, за языком следить научиться не помешает. Что-нибудь еще есть?

– Письмо судебных исполнителей из Крыма.

Милорадович поморщился – тяжба об имении в Крыму затянулась.

– Оставьте, это личное, сам посмотрю. За подорожными есть кто?

– Вы утром все подписать изволили, ваше сиятельство.

– Какое чудо! Еще?

– Просьба от Абрама Хейфеца на поселение в Петербурге, – Хмельницкий в свою очередь заметно поморщился.

– Чем заниматься собрался потомок колена Израилева?

– Аптекарским промыслом, ваше сиятельство.

– Если бумаги в порядке, выдать ему билет на жительство.