Секретный фронт - стр. 3
Ткаченко знал, что все слова эти не от жестокости. Собравшиеся здесь, у него в кабинете, были хорошими, деловыми, нисколько не кровожадными людьми. Они сообща взялись за восстановление этого разоренного войной края, тянут тяжелый воз.
Одна беда у всех – бандеровщина, будь она проклята! Приехали они на актив с конвойными – сельскими «истребками», как шутя прозвали себя комсомольцы-дружинники. А дружинники эти – еще зеленая молодежь, им бы парубковать, а вместо того пришлось взять в руки автоматы, винтовки или таскать «лимонки» в своих шароварах.
Выгляни-ка в раскрытое окно – целые отряды прибыли в районный Богатин, даже посты расставили по военной привычке, чтобы по первой тревоге залечь вкруговую и отбиваться. На что это похоже, задери их дьявол, тех самых «коновальцев»!
Сам Ткаченко в прошлом – танкист, ходивший вместе со своими боевыми товарищами в дерзкие рейды, руководимые прославленным мастером танковых боев полковником Иваном Игнатьевичем Якубовским.
Немало мог рассказать Ткаченко о своем знаменитом комбриге, о героях-комбатах Хадыр Гасан Оглы и Лусте, о героической десятидневной битве за украинский город Фастов против танковой дивизии «Мертвая голова» генерала фон Шелла. Тогда за освобождение Фастова 91-й отдельной танковой бригаде присвоили наименование Фастовской.
Десять Героев Советского Союза дала памятная битва за Фастов; сражались по-сталинградски. Все это мог удостоверить секретарь райкома: глубокие отметины на его теле – следы тяжелых ранений, боевые ордена и благодарности Верховного Главнокомандующего лучше всего напоминали о тех горячих днях.
В гвардейской танковой армии генерала Рыбалко прошел Ткаченко пол-Европы, и не раз пожимал ему руку полковник Якубовский.
С виду Ткаченко – типичный танкист, которого не смущала теснота боевой машины: рост – 160 сантиметров; вес – 70 килограммов, при любых передрягах ровное дыхание и нормальное давление крови.
Лицо широкое, чуточку насмешливое, в лукавых, c прищуром, глазах – веселые искорки: юмор – это уж неистребимо национальное; но усмешливые глаза иногда наливаются холодом, и, хотя не мечут молний, глядеть в них в ту минуту – занятие не из приятных.
По военной линии Ткаченко дослужился до звания майора, кто-то советовал идти учиться в военную академию, но партия рассудила по-своему. Его направили в аппарат ЦК Украины и, присмотревшись к нему, послали в один из сложных по обстановке районов.
Рядом – граница. Этим сказано все. Значит, рядом опасность: лазейки из-за кордона, темные пути движения контрреволюции, прорывы банд в пятьдесят, сто, а то и в триста автоматов.
Здесь каждый пограничник – истинный герой, человек мужества, смелости и безупречного исполнения долга. Снова, как в отдельной танковой бригаде, – фронт. Плечом к плечу с пограничниками, локоть к локтю. Трудно: ведь война окончилась и большинство солдат уже сняли погоны.
– Народ там трудолюбивый, хороший, – сказали Ткаченко, направляя его на работу. – А вот мешают ему мирно трудиться. Надо наводить порядок, товарищ Ткаченко.
Анна Игнатьевна, жена Ткаченко, окончившая Львовский пединститут, преподавала в городском педтехникуме. Когда-то худенькая деревенская девушка, с тугой косой и робким взглядом карих глаз, после первого ребенка «раздобрела», налилась силой. Вопреки воле супруга отрезала косу и теперь закрывала высокий лоб челочкой.