Секретные люди - стр. 13
Неоднократно нами арестовывались китайцы, которых обвиняли в подаче осаждающим войскам сигналов. Полагаю, тут было много вранья, ошибок, желания приписать себе заслуги, или просто имело место излишнее и тупое служебное рвение. В самом деле, как подать такой сигнал через сопки?
– Например, азбукой Морзе с помощью гелиографа, – предложил Николай. – Заместо последнего можно использовать карманное зеркальце.
– Зеркала имелись, не спорю, однако мне не встретился ни один ломайла[25], знающий азбуку Морзе, – возразил Александр Дионисович.
– Но ведь есть же среди китайцев телеграфисты!
– Где-то, конечно, есть, но не среди торговцев сулей. Думаю, это был все-таки психоз. Часто подобные «сигнальщики» арестовывались в бухте, когда они ловили с лодок акул для нужд нашего же гарнизона. Стоило такому рыбаку поднять руку или махнуть шапкой, как его тут же брали под микитки. Но что мог передать японцам этот бедолага своей шляпой? Конечно же, ничего. А в бумагах писали, что Ван Хун пойман с поличным, когда сообщал посредством сигналов местоположение батареи номер семь… И за это его следует расстрелять.
Как ни странно, однажды я сам вычислил не придуманного, а настоящего шпиона из китайцев по… газете. В Порт-Артуре выходила довольно зубастая газета под названием «Новый край». Ее читали все, и адмиралы, и лавочники. Во-первых, других не было, а во-вторых, статьи там выходили на злобу дня, на местном материале. Так вот, японская разведка очень была заинтересована в том, чтобы доставать себе все номера «Нового края». Почему, спросите вы? А потому, что по газетным статьям они могли следить за настроением умов в гарнизоне. Нет ли признаков слабости и пораженчества? Как люди переживают тяготы осады? И вот я обратил внимание, что некий торговец гольцами, выловленными в горных ручьях, покупает себе каждый новый номер, да еще в нескольких экземплярах. Зачем ему такой расход? Рыбу заворачивать? Оберточная бумага дешевле. Я поручил своему денщику, а он парень был смышленый, проследить за продавцом. Оказалось, ломайла живет в пригородной деревне, в тылу у японцев. И приходит со своей рыбой три раза в неделю, как раз в те дни, когда газета выпускает очередной номер.
Еще выяснилось, что гуляет наш негоциант не по базарам и торговым улицам, а норовит пройти мимо казарм, батарей и военных складов. Крутит головой, зыркает… Ну чем не лазутчик? Пришлось сообщить о рыбаре в штаб, и с тех пор мы его больше не видели. А «Новый край» прихлопнули – именно из-за интереса к нему японской разведки. Получилось, что я своим открытием лишил город единственной газеты…
Еще более опасные двойники завелись в военной почте. Там бытовала такая легкомысленность, что только диву даешься. Важные письма, содержащие военные секреты, пересылались из Порт-Артура в Чифу китайскими лодочниками. Напрямки сквозь японскую блокаду. До Чифу семьдесят миль, а там сидит наш консул Тидеман. Он принимает корреспонденцию и пересылает ее в штаб Куропаткина. Казалось бы, вот здорово! А был и второй путь – в порт Инкоу, до него всего тридцать пять миль. Часто пользовались им, но только до августа, потому что тогда русские войска покинули город. Ладно, гражданские письма, хотя и в них разведка микадо находила много интересного. Но военные бумаги… Их перевозили те же китайские лодочники. Сия почтовая гоньба действовала до самой капитуляции. Китайцам, кроме того, что платили порядочные деньги, выдавали от военных властей серебряные медали за храбрость. Были на станиславской ленте и были на аннинской. Медали эти очень ценились у лодочников, которые их с гордостью носили на шее. Называли таких героев – «медалисты». Так ведь среди медалистов тоже были продажные! Кто их в море проверит? Письма они, конечно, Тидеману сдавали. Но после того, как конверты вскрывали и содержимое фотографировали на японских блокадных миноносцах… Возможно, по окончании войны эти мастера носили медали обеих империй, располагая их рядом. Говорили, что официальные бумаги, которые доверяли джонкам, все были зашифрованы. Но японцы умные, вряд ли они не разгадали наши примитивные шифры.