Секретные доклады - стр. 23

Хотя и было богомолок много с ними вместе,

Наверняка, лазы тоже в других кельях открылись».

– «Нет, – молвил настоятель, – только в двух лазы и были».

– «Проверим это, – шеф сказал, – чтобы не быть предвзятым,

Допросим женщин, что приют в тех кельях находили,

И если не было, монахи все не виноваты».

Послал за богомолками, те в голос завили,

Что ничего не видели, ни слышали той ночью,

И никакие к ним монахи-де не приходили,

Иначе бы они их обнаружили воочию.

Начальник понимал, что женщины молвы боялись,

Скрывали, чтоб не стать причастными к тому позору,

Он приказал их обыскать, те не сопротивлялись,

Пакеты со снадобьем тут предстали его взору.

Спросил он их: «С монахами вы ночью не блудили,

Тогда, откуда же пилюли эти у вас взялись»?

И женщины, залившись краской от стыда, признались,

Что от монахов это зелье ночью получили.

Монахи всё надеялись замять и утверждали,

Перед начальником клянясь, что он не понимает,

Что зелье это женщинам ещё днём раздавали,

Но Ван Дань им сказал, что от певичек всё он знает.

– «Факт налицо! – воскликнул он, – хотите отпираться»?

И приказал связать монахов храма своей страже,

Связали всех, никто из них не стал сопротивляться,

Построили в колонну молодых и старых даже.

Фо-сянь хотел прибегнуть к силе, но тут испугался,

Ведь стражей было много, все оружие имели,

Ван Дань певичек отпустил, сам в город возвращался,

За ним шли арестованные, все на них глядели.

Ван приступил к допросу, вернувшись в управление,

Велел орудия для пытки принести в суд срочно.

Привыкшие к жизни, изнеженной, как и порочной,

Монахи все сознались, чтобы избежать мучений.

Когда были записаны монахов показанья,

Ван Дань, отправив их в тюрьму, стал составлять бумагу

Начальству, чтоб определили всем им наказанье,

Тогда Фо-сян, сидя в тюрьме, решился на отвагу,

И начал обсуждать с монахами план всех спасенья,

Сказал тюремщику Лян Чжи: «С собой не захватили

Мы ничего из денег, так как нас, как есть, схватили,

И здесь у нас нет ни одежды, ни средств прокормленья.

А между тем, в монастыре осталось денег много,

Вот если б вы троих иль четверых нас отпустили,

Сходить бы в монастырь, и не держали б нас всех строго,

Мы вам тогда бы серебром сто лянов заплатили».

У Лян Чжи разгорелись тут глаза от предложенья,

Сказал он: «Нас здесь много, сто лянов ничтожно мало,

За триста лянов я вошёл бы ваше положенье,

Сто лянов – мне, другим – двести, согласье бы настало».

– «Согласен, – тот сказал, – договоритесь же с другими».

Лян Чжи тюремщикам всем рассказал, те согласились,

Когда с тремя пришёл он в монастырь, те поделилась

Деньгами, все довольны были сделками такими.

– «Теперь нам нужно принести в тюрьму наши постели, -

Сказал Фу-сянь тюремщикам, – заплатим мы монетой.

Здесь неудобно спать, мы засыпаем еле-еле,

Не высыпаемся». Те согласились и на это.

Те же четверо вновь в монастырь пошли и неприметно

Ножи, мечи и топоры в постели положили,

Носильщиков наняли, угощенья прихватили,

Оружие в тюрьму попало с ними незаметно.

Вина купили, мяса, пиршество чтобы устроить,

Чтоб опоить тюремщиков, на пир их всех позвали,

Когда те опьянели, то оружие достали,

И стали лестницу, чтобы залезть на стены строить.

А в это время и реляцию Ван Дань составил

Властям, распутав весть клубок грехов монахов, грязный,

Но тут его вдруг посетил предчувствий ряд, ужасный,