Седьмой - стр. 15
И я действительно закричал, просыпаясь.
В комнате было темно. Едва‑едва начал светиться экран на стене – искин не смог решить, проснулся ли я и надо ли включать свет. Я был мокрый как после душа, казалось, даже волосы вспотели. Трусы промокли насквозь, если бы не хотелось отлить, то подумал бы, что обоссался.
Скинув одеяло, я сел на кровати. Ноги едва доставали до пола.
– Боря…
«Не говори вслух», – велел альтер. «Нет, скажи! Что приснился кошмар, бой у Юпитера».
– Кошмар приснился, – сказал я. – Бой… у Юпитера. Над северным полюсом… у Большого Рентгеновского пятна…
«Это был не просто сон» – твёрдо сказал Боря. «Но сейчас не надо об этом. Дай мне всё обдумать».
Я вытер лицо ладошкой. Сказал:
– Надо отлить.
В ванной я не только отлил, ещё раз погрустив о своей незначительности, но и разделся догола, мокрые трусы кинул в ящик для грязного белья и вытерся полотенцем. Может стоило принять душ, но тогда точно не усну, а пот у меня пока дитячий и не воняет.
Вернувшись в комнату, я переоделся, пощупал простыню. Стащил её и застелил новую. Запасного одеяла не было, я взял ещё одну простыню, подушку тоже сменил. Надо же, сколько воды может быть в одной тощей тушке.
Я почти лёг снова, надеясь, что засну без всяких таблеток (на самом деле нам выдают легкое снотворное), как мне показалось, что я уловил какой‑то звук. Прижавшись головой к стене, я закрыл свободное ухо рукой, прислушался.
Ну да. Хныканье.
За стеной была комната Джея. Селить эскадрилью рядом не то, чтобы традиция, но у нас именно так получилось.
Я глянул на браслет. Полночь.
Значит, Джея отпустили из лазарета после нервного срыва, в чём бы он ни заключался. И сейчас синий‑три рыдает за тонкой переборкой.
Открыв дверь, я выглянул в коридор. Никого, освещение уже ночное, слабенькое. Где‑то далеко по коридору, видимо, в том конце, где живут пилоты «ос», слабо бренькает гитара и раздаётся девичий смех.
Я прикрыл дверь, прошёл к соседней двери и постучал. Звонок наверняка отобразится в системе, а стук… не знаю…
Секунд через десять Джей открыл дверь. Значит, точно не спал. Глаза у него были красные, стоял он, набычась, будто ожидал неприятностей.
Даже в двенадцать лет Джей на полголовы выше меня и ощутимо крупнее. И пубертат его хлопнул раньше, у свеженького клона на носу был прыщ – рыжевато-красный, как волосы Джея. Смешно, если разобраться, новенькая тушка – и сразу с прыщом!
– Чего тебе, Слава? – мрачно спросил Джей. – Ночь уже.
Не принято после воскрешения первому подходить. Но мы оба свеженькие и это меня извиняло.
– Сон плохой приснился, – сказал я. – Можно посидеть у тебя? Ты вроде тоже не спишь.
Джей нахмурился и молча посторонился, пропуская меня. Буркнул для порядка:
– Как раз собирался ложиться.
Но я видел, что он рад. И кровать у него была смята и разложена, он тоже спал и проснулся.
– Читал перед сном, – быстро сказал Джей, поймав мой взгляд.
Книжки нигде видно не было, но я не стал, конечно, ловить его на вранье.
– Угораздило же нас вчера, – вздохнул я.
– Ага, – Джей сел на кровать. – Ты чё, из душа? Освежился перед визитом ко мне?
Он ухмыльнулся.
– Иди в пень… – я сел на диванчик. – Говорю же, кошмар приснился, взмок весь!
– Что за кошмар? – Джей чуть понизил голос.
– Будто идём с красными и зелёными над северным полюсом, – начал я. – И вдруг из пятна вываливают трое Падших!