Сделка на семью. Тайная наследница - стр. 21
Глубоко вдыхаю, чтобы ответить Рафаэлю, однако Ветров опережает:
— Да, что-то Марк слишком нервный. Слово ему не скажи, сразу бежит обижаться.
Андрей снова смеется, а я лишаюсь всех контраргументов. Что молвить в защиту мужа, если я сама перестала его узнавать? Марка как будто подменили.
Поддавшись влиянию мужчин, остаюсь в гостиной. Здесь два удобных дивана друг напротив друга и пара кресел, в центре между ними чудесный ковер с мягким ворсом, на котором расположились дети.
Ребятня показывает взрослым развлекательные сценки с участием игрушек. Вопреки несерьезной деятельности малышей я отчего-то концентрируюсь на сценарии, где главным героем выступает Снежный король — темный робот, которым руководит дочь. Он должен спасти прекрасную русалку, сразившись сначала с врагом — плюшевым медведем. И я догадываюсь, кто тут был главный режиссер и сценарист.
Племянник Саша и дочь, схлестнувшись игрушками, борются не на жизнь. Ветров даже успевает сделать ставки, но досмотреть развязку нам не удается. Отвлеклась на детей и на четверть часа позабыла о муже.
Он сам выходит к нам и мрачной тенью останавливается метрах в пяти. Совершенно не статичной, а покачивающейся из стороны в сторону тенью. Смотрит на всех исподлобья дико, надсадно дышит. Сильнее покачнувшись, хватается свободной рукой за стенку, а второй держит бутылку.
— Ну что притихли, буржуазы, а? Чего уставились? Не нравлюсь вам?
Борн фокусируется на Марке и шумно выдыхает:
— А мы не на свидании, чтобы ты нам нравился.
На что муж впадает в ярость:
— Слышь, тебе слово не давали! Вообще молчи, я в курсе, как ты с моей женой по кустам обжимался!
Хватаюсь за голову. Стыдно-то как… С каждой секундой Марк все больше распаляется, агрессирует.
Ниночка, охнув, торопливо вскакивает с дивана, сгребает ребятишек в кучку и ведет на второй этаж, опасливо поглядывая на Марка. Тот фырчит, а потом расплывается в безобразной улыбке, тянется к Снежке, хочет поцеловать, однако Нина ловко отгораживает от него малышку и уводит ее.
Строго кричу мужу:
— Успокойся, иди в ванную и умойся!
— Сама иди, профура!
Этого терпеть уже не могу. Я встаю. Следом за мной поднимается Борн. В его взгляде столько ненависти к Марку, что ее нельзя замаскировать хорошим воспитанием.
— Прикуси свой длинный язык!
Муж отзывается ядовито:
— Любовницу защищаешь? Ха-ха, — покачиваясь, наигранно аплодирует, — вы все здесь заодно, но ничего… — и снова идет в столовую.
Бегу за Марком. Друзья вынужденно спешат следом. Подлетаю к мужу и хватаю его за руку:
— Марк, ради всего святого — перестань!
— Отстань, женщина! — небрежно отталкивает меня.
Силы в Марке немерено, меня спасает только его состояние, поэтому я не падаю. Но жест его был грубым и вызвал боль в плече. Невнятно ругаясь, муж останавливается возле стола, берется за край скатерти и резким движением сдергивает ее. На пол летят закуски, графины, чудесная вазочка с живыми ромашками. Дом наполняется оглушающим звоном разбившейся посуды. Осколки усыпают пол и переливаются в солнечных лучах.
Мне хочется рухнуть и больше не вставать. Я не знаю, как после такого смотреть в глаза Диане, Андрею, Грозным и Золотовым, а главное — Борну. Именно перед Рафаэлем я мечтала показать идеальную жизнь, чтобы он не жалел меня и не подумал, что я связалась с недостойным мужчиной. И я искренне полагала, что если мы с Борном когда-то и встретимся, у меня получится похвастаться крепкой семьей.