Сделка на семью. Тайная наследница - стр. 20

Подскочив, кидаюсь вдогонку, ловлю Марка на крыльце, вцепившись в его руку. Он замирает и сосредоточенно наблюдает за доченькой, резвящейся с новыми друзьями поодаль.

— Тот высокомерный Борн правда отец Снежаны? — утробным рыком звучит его вопрос.

— Конечно, нет. Андрей ляпнул, не подумав, не принимай близко.

— А может, вы все хотите выставить меня на посмешище? Я тоже не слепой, Вера, и хорошо заметил, как те двое переглядывались, как Борн держится возле тебя. Наверное, он и есть тот загадочный бывший «не подошедший тебе по характеру», о котором ты старательно не рассказываешь, — муж сжимает кулаки.

Небо над головой становится тяжелым-тяжелым и будто давит, даже в плечах болезненно заныли мышцы, и я невольно поежилась.

— Рафаэль всего лишь друг семьи Дианы и Андрея. Пожалуйста, Марк, не ищи подвоха, — упрашиваю. — Ни один человек, кроме нас, не в курсе, что Снежа тебе не родная.

Дочь наматывает круги по двору и в какой-то момент замечает нас.

— Эй, папа, смотри, как я могу! — подпрыгивает радостно, размахивая куклой, и пытается изобразить незатейливый акробатический этюд, на что Марк молча отворачивается, вновь пробирая меня злым взглядом.

— Я не позволю держать меня за кретина — учти, — немилосердно взяв меня за локоть, вновь идет в дом. Уже на пороге хрипит на ухо: — У тебя отвратительная родня, зажравшаяся деньгами.

Пока мы разговаривали, друзья перебрались в мягкую зону на диваны и сейчас оживленно о чем-то болтают и смеются. Рафаэль сидит в центре в кресле. Его лицо с идеально чистой кожей и аристократической бледностью устремлено на раскинувшегося в соседнем кресле Ветрова, но я отлично улавливаю его быстрый, брошенный только движением зрачка взгляд, а потом Рафаэль снова делает вид, что не замечает, как мы вернулись.

— Они ржут надо мной, да? — тихо злится муж.

Я только поджимаю губы. Беру его увесистую ладонь и чуть ли не силком утягиваю на диван.

— Все в порядке? — спрашивает сестра и отодвигается, освобождая побольше места для нас.

— Да, душновато стало, подышать выходили, — скрашиваю, хотя и так всем понятна истинная причина поступка Марка.

Дверь в особняк снова открывается — в дом возвращается ребятня.

— Дяденька, — дочь идет к Борну и протягивает игрушку, — у куклы сломалась ручка.

Тот сосредоточенно забирает пластмассовую русалку, а потом задумчиво изучает лицо Снежи. И в этот миг Марк напрягается, вместе с Андреем сверля взглядом дочь, а когда Ветров снова оборачивается к Рафу, муж не выдерживает и, ударив кулаком по подлокотнику дивана, резко встает и, ничего не объяснив, направляется в столовую.

Поразительно, что дочь не обратилась за помощью к Марку, который воспитывал ее с рождения, а подошла именно к Борну. Я дергаюсь и собираюсь опять сорваться следом за мужем, но меня пригвождает к дивану одно только слово, брошенное Рафаэлем:

— Оставь.

Раздражительно, холодно, совсем не тем тоном, каким когда-то нашептывал мне на ушко комплименты и пошлые словечки. И взгляд другой: чужой, отстраненный, будто между нами в прошлом были действительно только деловые отношения. Складываю руки на колени и, стараясь не смотреть на Борна, заявляю:

— У Марка трудный период в жизни и акклиматизация.

Рафаэль молниеносно оборачивается ко мне и будто сжигает глазами.

— Он это демонстрирует весь день.