Сделка - стр. 31
-Мне жить с ним всю жизнь, - вздохнула Илиана. - Можете немного о нем рассказать? Пожалуйста.
-Тянешь время? - приподнял бровь Келлфер.
-Да, - виновато улыбнулась девушка. - И набираюсь храбрости. И правда очень хочу знать, с кем связана и в чьей власти нахожусь.
Она смотрела на Келлфера, ожидая его решения, и накручивала на палец край рукава. Келлфер кивнул:
-Он воспитан матерью, которая его обожает. Он привык к щедрости и теплу. Он участвовал в последней войне, командовал большим отрядом, и вернулся героем. Его подчиненные очень любят его именно за эти щедрость и тепло, которыми он окружает даже тех, кто ему безразличен. Однако есть и другая сторона — парень привык, что все слушаются его и боготворят, привык быть влиятельным. Это сделало его капризным. Он не столько любит власть, сколько боится ее потерять. Не хочешь, чтобы он сжимал пальцы на твоем горле — не перечь ему. - Келлфер остановился, гоня от себя прочь образ Илианы, сидящей в помпезном золотом кресле в гостевом зале Солнечного замка, и, по сути, привязанной к нему. Сейчас девушку стоило хотя бы немного успокоить, а вовсе не пугать. - Он довольно добр, насколько я могу судить. Импульсивен. Довольно умен, находчив. Умеет сострадать, хотя жалеет далеко не всех. Во вверенной ему провинции люди живут счастливо и небедно, и он лично разбирает сложные тяжбы между ними. Совсем не практичен, - Келлфер грустно усмехнулся. - И выполнит твой любой каприз, раз уж так любит.
Чем больше он говорил, тем ниже Илиана склоняла голову.
-Я чудовище, - вдруг надрывно проговорила она. - Правы были пар-оольцы. Может быть, мне место в клетке, а после — на эшафоте. А знаете, я ведь правда подумала, что его возбуждают осужденные на смерть. Я превратила хорошего человека, о котором вы говорите, в... это. Вам пришлось ударить сына из-за меня.
Келлферу показалась, что Илиана плачет, но плечи ее не вздрагивали. Она только закрыла лицо руками и замолкла, не шевелясь, будто слилась с тюком, на котором сидела.
Тишина была звенящей.
Келлфер встал, не особо раздумывая, и сел рядом с девушкой. Та не подняла головы, будто не ощутила его присутствия.
-Это кольцо на моей клетке, - глухо сказала она в собственные ладони. - Я привыкла ненавидеть его, будто оно живое, я считала его худшим изобретением людей, я ненавидела и тех, кто его сделал, и тех, кто повесил на прутья. Мне казалось, оно - воплощение зла и подавляет мою волю, я даже придумала подавленной части меня другое имя. Сейчас я думаю, что кольцо открыло во мне что-то, чего я привыкла не замечать, не создало, а высветило из темноты. Я льстила себе мыслью, что спасаю людей от боли, и что мой дар во благо. Но это не правда. Стоило на меня надавить — и полезла суть. Простите, простите меня.
Тут ее высокий голос, наконец, дрогнул. Не желая больше видеть ее мучений, удивляясь чистоте ее души, Келлфер обнял ее и аккуратно погладил по волосам. Илиана сначала замерла, как зверек, а после мягко отстранилась, и даже немного отсела от него.
-Вы зря меня жалеете, - сказала она без малейшей театральности. - Давайте приступим. Я хочу хотя бы попытаться исправить ошибку. Что мне делать?
Руки тянулись снова ее обнять, и это желание разливалось в груди каким-то надрывным теплом. Ее слова — искренние, страшные, говорящие о ней так много, глубоко поразили Келлфера. Но еще больше его поразила ее реакция на утешение.