Сделай мне красиво! - стр. 30

Мать Лаура уже пожалела, что отписала в консисторию. Впрочем, не отпиши она, это сделал бы патер Фернан! Вот уж упырь жадный до власти, к чужой радости завистливый! Не узнал бы никто, рты монашкам заткнуть несложно, обет молчания и стихли все разговоры. Было бы все по-прежнему. И садовник на месте, и молодой конюх при ней. Эх, придется отказываться от мужчины. А то окажется она без должности. Ладно, все-таки, хоть и глухой у них угол, а все ж купцы ездят, поставщики, возчики бывают молодые, грузчики… Мать Лаура вспомнила неопрятных, грубых, бородатых возчиков и скрипнула зубами. Так она не оголодала еще.

Свое-то лучше, да никак его не спрячешь! Разве что сказать, что эффект был временный? Пусть Просперо притворится, что недуг вернулся! Тогда и монастырю польза, и Матису, и ей, и Просперо. Не настолько же он глуп, чтоб не понять своей выгоды? А кого виноватым назначить? Лотту. Все равно у нее больше не получилось никого исцелить. А раз с девчонки больше толку нет, то пусть и отвечает за весь переполох. Магистр разберется. Мать Лаура хищно оскалилась.

Планов матери Лауры я не знала, поэтому мирно помогала Поликсене растирать порошки, училась делать мази, щипала корпию, рвала ветхое полотно на бинты.

– Достукалась, никчемука? – в лекарню вошла мать Нисимина. – Велено тебя запереть в подвале.

Я только рот раскрыть от удивления успела, а две плотные трудницы уже меня от стула оторвали и за локти подхватили.

– Это что еще? – запнулась Поликсена. – За что?

– Аббатиса приказала!

Что она, с ума сошла? То обласкала, келейку собственную выделила, догадавшись, что житья мне от других послушниц не будет, книг надавала, конфетами и пирожными со своего стола кормила… А, наверное, магистр приехал? Мать Лаура меня спрятать от него хочет? Тогда понятно. Не сопротивляясь, пошла с трудницами.

Надеюсь, подвал будет теплый, светлый и благоустроенный?

Магистр Кристобаль брезгливо кривил губы. За ним в полушаге следовали мать-аббатиса мать-экономка и духовник монастыря. Старикашка громко и назойливо стучал посохом по каменным плитам, что невероятно раздражало магистра. Именами себя магистр решил не затруднять.

– Порядок у вас образцовый, – нехотя выдавил магистр. Они обошли весь монастырь от часовни до мастерских и хозяйственных помещений.

Всюду чистота, розы цветут, птички поют, накормили его очень достойно, покои отвели приличные, из трех комнат в отдельном флигеле. Людей разместили в странноприимном доме, предложили мыльню и завтрак.

– Так что у вас стряслось? – недовольно процедил магистр.

Десять дней верхом кого хочешь сделают недовольным! И людей, и лошадей, неизвестно, кого больше. Если выяснится, что из-за ерунды его дернули, то он никого не пощадит, всем достанется.

– Мы по скудоумию приняли за чудо временное улучшение в состоянии одного калеки, – сокрушенно вздохнула мать Лаура. – Простите глупых.

Магистр вскипел. Десять дней отбивать зад из-за подобного? Да он своими руками задушит!

– Нам не так давно привезли девушку, месяца еще нет. Подозреваю, что она ведьма. Юная, необученная, большого вреда причинить не успела, видно, пробовала силы на нашем глухонемом конюхе, – аббатиса заискивающе улыбнулась.

– Что скажете, патер? – магистр перевел тяжелый взгляд на старика.