Сделай мне красиво! - стр. 29
Теренс сердито сплюнул в траву, продолжая невеселые размышления. Нет, жену он точно поколотит! Такие возможности из рук выпустить! Целительство, поди, церковью одобряемо и поощряемо, а вот не догадались. Ладно он, его дома не застанешь, а жена-то все время с Лоттой жила, дура старая! Еще и жаловалась, что тяжко ей по хозяйству одной, а девчонка бесполезная совсем! Проглядела все, коровища недалекая. Какие деньжищи мимо просвистят!
А может, еще и не просвистят. Девочке в монастыре, поди, одиноко и страшно? Все чужое, порядки строгие, лица незнакомые. Она с радостью домой вернется. Бегом побежит! Все-таки родня, какая ни на есть, куском ее не обделяли, не в лохмотьях ходила. Обетов Лотта пока не приняла, бог не обидится. Лечить и в Ринге можно, недужных на ее век хватит. С теткой и дядей в своем дому пригожее жить, чем в заключении каменном. Надо будет в другой раз Лотте предложить за стену проводить его повозку, а там догони их! Нет, заметить могут, ему с селедкой Нисиминой ссориться не с руки. Значит, пусть в повозку ночью залезет, в просторный мешок среди тюков незаметно будет. Так и вывезет тишком. Он еще спросит за пропажу племянницы любимой с монастыря! Пусть заклад возвращают! Точно! Нет девицы, нет вклада! Повеселел Теренс и поехал дальше, насвистывая задорную песенку.
***
Никак мне не удавалось поймать ту пансионерку для предметного разговора о магии. Имя узнала, Анита.
Девушка меня ловко избегала. В библиотеку стала заходить в компании подруг, не при них же о таком беседовать! Пришлось изучить расписание занятий ее группы, чтоб подкараулить.
– Анита!
– Чего тебе? – недовольно обернулась она.
– Поговорить. Ты мне хороший совет дала. Ты тоже? – я пристроилась и пошла с ней рядом по дорожке, обсаженной буксом.
– Что тоже? – высокомерно выпрямилась она.
– С даром? – спросила почти шепотом.
– Не понимаю, о чем ты. И прекрати меня преследовать. – Анита смерила меня высокомерным взглядом и ускорила шаг.
Я задумчиво жевала стебелек тимофеевки, глядя ей вслед. Точно она знает и скрывает. Со мной делиться не собирается, а жаль. Очень жаль.
Мне в лекарской понравилось. Трудницы приносили из леса и луга корзины трав, сестра Поликсена учила в них разбираться, связывать пучки суровой ниткой и вешать на решетку сушить под навесом. Ромашку, тимьян, мяту, клевер, медуницу. Только вылечить больше никого не получалось, хотя я очень старалась.
В первые дни в лекарне был ажиотаж, половина монастыря перебывала с реальными и выдуманными проблемами. А как не побывать, если Просперо вот он, гоголем ходит, все понимает, слышит и разговаривает! Матушки из-за него чуть не передрались. Единственный молодой и здоровый мужчина на весь монастырь! Делиться надо! А мать Лаура три ночи заняла, Нисимина, Роберта с Поликсеной по одной отбили, а остальным что? Объедки с барского стола? Это не по-божески! Бурление и недовольство воцарились вместо благостной тишины и приличных бесед. Две монашки даже подрались, выясняя, кто более достойна телесной радости. Пытались залучить бесхитростного парня попользоваться и не поделили.
Патер Фернан негодовал, метал громы и молнии, потрясая посохом над головами провинившихся. Такого непотребства старые стены еще не видели. Пожалуй, и правда его надо выдворять из монастыря, до приезда проверяющего! Бунта матери Лауре точно не хотелось. Но и терять красивого любовника тоже. К тому же Матис обещал вместе с сыном уйти, кто за садом будет следить? Не много людей мечтают в такой глуши жить.