Сделай громче - стр. 17
– Получается, что так… – констатировал я.
– …Глупо, очень глупо.
– Тогда честь имею, – по-видимому, эти слова генерал адресовал Анне.
А вскоре, положив трубку переговорного устройства, заявился на пороге уже моего кабинета.
Одного взгляда было достаточно, чтобы определить базовый тип в его характере. Настоящий генерал, не ряженый, не диванный с базой демонстративного типа, но эпилептоид в чистом виде. Он не стал размениваться на дежурные комплименты, а сразу взял быка за рога:
– Я сяду?
Хотя во взгляде сквозило опять же эпилептоидное: – А ведь человек, который был здесь до меня, смял накидку на кресле. Лучше сяду на обычный стул.
– Конечно, – я поправил накидку.
И клиент, бросив на меня уже чуть более заинтересованный взгляд, все-таки уселся в более удобное кресло:
– Вы прочитали мои мысли.
– Стараюсь.
– Я не буду ходить вокруг да около, – объявил генерал.
– Это я уже понял, – подумал я.
– Как меня зовут, вы уже знаете. А я знаю, как зовут вас.
– Все гениальное просто, – пошутил я мысленно.
– Но я не шучу… – подумал мой более прямолинейный собеседник.
– …У меня есть одна небольшая проблемка, назовем ее так, – продолжил он вслух. – И знающие люди посоветовали сходить к мозгоправу.
– К психотерапевту. На худой конец, к психологу, – поправил я, но лишь мысленно. С клиентами первой категории нужно быть начеку.
– Говорят, вы лучший в своем деле? – собеседник сказал об этом одновременно и утвердительно, и вопросительно. Мол, если это не так, я должен вступить с ним в спор и привести аргументы обратного. Либо признать его правоту.
– Все так, я лучший… – нескромно согласился я.
– …И посмотрел бы на психолога, который считает иначе.
– Ситуация простая, – клиент встал и сам налил себе воды из графина. – У меня есть жена. Вместе без малого тридцать лет. Есть дочь, ей двадцать шесть, вышла за сына боевого товарища, который мне как брат. И есть собственный оболтус, ему двадцать два, в этом году кончает экономический факультет, дальше куда идти не знает, главное, говорит, не служить… Женское воспитание, мать его! Пока я всю жизнь по гарнизонам… – генерал некоторое время ругался совсем грязно. – …Но речь не о нем!
– Это была прелюдия, – понял я.
– Ты типа пошутил? – мысленно огрызнулся военный.
– Никак нет!
– То-то! – чуть успокоился он.
Но вслух сказал с подозрением:
– Ты сам-то служил?
– Так точно.
– В каких войсках?
– Во внутренних.
Генерал слегка сморщился: мол, не совсем то, что он хотел бы услышать, но все же основной этап любимого эпилептоидами теста на «служил – не служил» был пройден:
– Надеюсь, не при штабе писарем.
– Нет, художником-оформителем.
– Бог тебе судья…
– …Так вот. Речь не о сыне – оболтусе. С ним пока повременим. А о его матушке, которая, как раз и сделала его таким.
– Это я уже понял.
– А ты еще раз послушай!..
– …Зовут ее Елена Андреевна. И она мне вот где сидит! – генерал резко расстегнул ворот рубахи, едва не оторвав верхнюю пуговицу и красноречиво провел по шее, которую к тому же пересекал какой-то боевой шрам.
– Я все понял. Не нужно так нервничать, – я хоть и сам имел эпилептоидную составляющую, но при общении с другим, более высокоранговым представителем этого психотипа, решил обойтись без лишних шуток и прочей самодеятельности.
А он продолжал:
– Не могу больше с ней. Прожили вместе…