Сдавайся, мерзавец! - стр. 8

Застывает, не донеся бутылку до рта. Стоп! Это же...

- Нет, Соколовский! Я пью за то, чтобы мужики трахались исключительно с бабами, а не лезли бы, как тараканы, друг на друга.

- Чего?

- Пью против гомиков.

- Можно пить против кого-то?

- Как видишь, можно.

Залезаю к ней. Настроение какое-то странное. Вот бывает так - чувствуешь, что нужно что-то, что хочется чего-то, куда-то требуется пойти, а понять, чего нужно и хочется, не можешь! Вот и у меня сейчас примерно так. И сидеть с Егоровой нет большого желания, но и разочарования, что моей русалкой неожиданно оказалась именно она, тоже почему-то нет...

Сажусь в полуметре. Красиво здесь очень. Море, как будто вокруг, а все, что не море, - небо! И даже мысль мелькает, что мы с Настей одни на всем белом свете...

- Будешь? - протягивает мне бутылку.

Шампанское.

Беру.

- Чтоб все гомики сдохли? - предлагаю тост, исходя из услышанного от нее.

- Нет, зачем же? Пусть живут...

- А за что тогда?

- Ну, что тебя сейчас больше всего заводит, за то и выпей!

Она даже головы в мою сторону не поворачивает. И я понять не могу - шутит, намекает или каким-то образом догадалась, ЧТО или, точнее, КТО меня "сейчас больше всего заводит"?

Молча делаю глоток. За тебя, зараза!

- Слушай... Но вот чисто из любопытства, - поворачивается ко мне, и ее глаза в темноте возбужденно поблескивают. Вампирша прямо! - Тебе никогда не хотелось мужика... поцеловать?

Пытаюсь представить, как целую Дыма. Картинка даже не лепится. Подставляю на его место Мика (ну, а вдруг Дым - просто типаж не мой?). Сразу представляется его покрытая щетиной морда... Фу! Какая мерзость! Стоп! А может, это ее очередной прикол? Я сейчас реально задумался, а она потом всем в отделе об этом рассказывать будет? Отвечаю в нашем с ней обычном тоне,... напрочь убивая всю романтику этого вечера:

- А тебе?

8. 8 глава. Сумасшедшие русские

- Здесь садися, красавица! - в шлеме и спасательном жилете я сама себе кажусь неуклюжим и необъятным пингвином, но любопытство и какой-то необъяснимый кураж с лихвой перекрывают это неприятное ощущение. "Красавица" - звучит неправдоподобно, но приятно...

Опередив меня, как будто инструктор, привлекательный, но очень уж пошлый на вид тип, обращался к ней, а не ко мне, Варька протискивается на указанное место.

Сажусь на ближайшее. Мне все равно.

Наши вещи, упакованные в приличного размера рюкзаки, спрятаны под брезент во второй шлюпке, или как правильно говорить, тюбе. Она меньше по размерам, чем наша, и управляют ею сразу два инструктора.

Мне сразу же вручают весло. Даже представить себе не могу, как им пользоваться! Кручу в руках, пытаясь разгадать загадку. Но когда мы, наконец, отплываем, приглядевшись к действиям Исмаила, нашего инструктора, увлекаюсь процессом. Даже кажется, что это именно от моих потуг лодка плывёт именно так, как нужно!

А скоро, освоившись, уже получается смотреть на окрестности. Какая же потрясающая красота! Ну, просто глаз не оторвать! И ломаные каменистые берега, и растения необычные, и брызги воды, и ветер, треплющий вылезшую из хвоста прядь волос, - все это так здорово, что я забываю обо всех своих бедах! Лодка быстро несется вниз по течению, и я улыбаюсь!

Потом, ближе к полудню, инструктора устраивают привал в явно приспособленном для этого месте - заготовленные дрова для костра, металлическая тренога, воткнутая над кострищем, и родник с холодной водой неподалёку! Все это великолепие окружено небольшими чахлыми деревцами.