Сдавайся, мерзавец! - стр. 7
- Может, на плотах, или этих, как их там, тюбах сплавимся? Красоты местные посмотрим... О, предлагают переночевать на берегу горного озера с молодильной водой!
"Залезу в озеро этой толстой страшилой, а вылезу стройной красавицей", - мысленно добавляю я!
- Стой-стой! Глянь, тут какой инструктор! О! Да! В палатке под звездным турецким небом я сексом еще никогда не занималась! Ох, с таким парнишей я точно зажгла бы!
- Ты думаешь о чём-то, кроме секса?
- А ты? Я видела, как ты на подлеца засматривалась!
- Это ты заметила, когда педика снять пыталась? - перевожу стрелки я.
- Ой, ну, зачем ты так о нем? Алекс замечательный! Он и Вик любят друг друга!
- А как же "Бог создал мужчину и женщину"? Твои, между прочим, слова?
- Разве они виноваты, что полюбили друг друга?
- По твоей логике, разве виноват маньяк, что он любит растлевать несовершеннолетних? Гомосексуализм - это распущенность, извращение! Это не есть норма!
- Но Вик говорит, что муж, избивающий свою жену, пьющий и неработающий - это извращение. А они заботятся друг о друге и счастливы!
- Как быстро и качественно в течение получасового разговора тебе промыли мозг! Либо моющее средство хорошее, либо мозг настолько мал, что промывать там нечего...
Она уходит в ванную, обиженно хлопнув дверью. А я, натянув первый попавшийся сарафан, иду прочь из гостиницы. Такой вечер потрясающий! Грех не посмотреть на ночное турецкое море... Да и Варьке полезно подумать в одиночестве.
7. 7 глава. Целовать мужика
Набережная тянется вдоль длинного узкого пляжа на несколько километров. С колеса обозрения, находящегося у самого пляжа, хорошо виден курортный город, освещенный не хуже, чем Москва в предновогодние дни. Все разглядывают именно город. Поворачиваюсь в другую сторону.
Но и море видно тоже далеко. А там - на линии горизонта огоньки кораблей, а чуть ближе - гремящие музыкой прогулочные яхты. Чуть в стороне от колеса - освещенный специальными фонарями причал для яхт и катеров, уходящий далеко в море. А рядом с причалом на валуне сидит девушка. Поднявшийся к вечеру небольшой ветерок играет ее длинными волосами...
Мне ее отсюда с высоты не разглядеть, конечно, но взгляд, как намагниченный, упорно тянется в ее сторону и липнет, липнет, липнет!
- В кафе? - спрашивает Леночка, когда мы слезаем с колеса. - Хочу простой жареной рыбы. С сухим вином. И чтобы лимончиком было сбрызнуто...
Я хочу водки и мяса. Но после вчерашнего Илье разрешено только издалека смотреть на спиртное. Поэтому, тяжелов вздохнув, он идет в ближайшее кафе есть рыбу. Пить без компании в кафе - интереса никакого нет. И я решаю потворствовать именно своим желаниям и, купив того, чего мне надо, отправиться в одиночестве в номер.
- Арс, ты куда? - не успеваю сделать и пары шагов в сторону, как Ульяна просекает маневр.
- Э-э... сигареты куплю. В кафе они в сто раз дороже.
И считай меня жлобом, если хочешь! Мне по фиг. Мне надо уйти и всё. Чувствую, что надо!
Это, конечно, не имеет никакого смысла, но я из чистого любопытства иду в сторону валуна, на котором сидела девушка.
Сидит! И мало того, что сидит, она еще и пьет прямо из бутылки! Ну, точно - русская! Только наши - такие бесстрашные! И не боится, что оштрафуют!
- Эй, русалка! Ты пьешь волшебное средство, чтобы хвост превратился в ноги?