Счастье моё невозможное - стр. 16

Вечером в списке снова была оценка "хорошо".

Информатику написал, вообще не заметил, как. Это было дело новое. Ему поставили пять за уверенный ответ.

Физику оттарабанил, как по писаному. Не зря Пашка с ним всё почти наизусть выучил. Задачка попалась за седьмой класс. Повезло. Прямо перед тем, как Янеку войти на экзамен, в коридоре про эту задачу рассказывал Пафнутьев. Четыре.

На химии Эдита Вацловна встала рядом с его столом, пока он готовился.
- Всё знаешь? - спросила едва слышно.
Янек кивнул.

По химии "отлично". Всё. Выдох.

Его б воля, не пошёл бы ни на какой выпускной. Но ради мамы и бабушки надел купленный в коммерческом магазине новый серый костюм. И галстук завязал.

На торжественную церемонию вручения аттестата пришел Симонов. Встал у стены, сложив руки на груди. И громче всех хлопал, когда директор произнесла: "Аттестат о полном среднем образовании вручается Горовицу Яну Аркадьевичу".

Мама с бабушкой, одетые в лучшее, утирали слёзы. Янек покорно дал себя сфотографировать. Сначала одного с аттестатом. Потом он в середине, мама с бабушкой с двух сторон. Потом он с тренером. Фотографии потом разлетелись в разные концы страны и света. "Наш Янкель совсем взрослый", - писала мама родственникам.

На пьянку не пошёл, хотя пацаны звали. Боялся дел натворить по пьяни. Тогда никакой дядя Юра не отмажет.

В школе тоже выдохнули. Всё же у них это было взаимно. Школа не очень-то жаловала Янека. Он терпеть не мог школу.

И всё. Завод у пружины кончился. Стало всё равно. Что за окном лето. И что жизнь где-то идёт. Организм исчерпал резервы. Ни на каких морально-волевых уже было не выехать.

17. Глава 15

15.

Нужно обязательно хоть раз в жизни полюбить, иначе вы так и будете думать,что это прекрасно.

Поступать Янек не стал. Просто никуда не понёс документы. Хотя ещё зимой мысли, что надо получить высшее образование, были.

Звонок в дверь квартиры. Кто это? Пашка обычно не звонит, тарабанит по привычке. Потому что у него в квартире звонка нет.

Янек отложил Пикуля в сторону, соскреб себя с дивана. Потащился открывать.
На пороге стоял Симонов.

- Ну, и как это называется, боец?
- Лето, товарищ майор.
- Что, совсем тухло?
Янек кивнул.

- Вы проходите, - сообразил, что держать тренера на пороге по меньшей мере невежливо. И потом, интересно, зачем он пришёл, - Чай будете? Бабушка пекла с яблоками пирожки.

- От чая не откажусь. И от пирожков тоже, - Алексей Фёдорович разместился на табуретке. В крохотной кухне стало тесно. - Чем занимаешься?
- Ничем. Читаю.
- Что читаешь?
- "Соловецкие юнги", "Моонзунд", "Честь имею".
- Пикуль? Нравится?
- Не нравилось бы - не читал.
- Не дерзи, - осадил Янека Симонов, - Я с миром. Ни одна девочка на свете, даже самая прекрасная, не стоит загубленной жизни.
- Это неправильно. Женщина должна стоить больше, чем жизнь мужчины.
- М-да... Хорошо. Переформулирую. Эта конкретная девушка не стоит того, чтобы ты себя зарыл. Надо пережить. Встать. И дальше пойти. Помнишь, с чего мы тренировки начинали?
- Встать столько раз, сколько упал?
- Верно. И потом, ты сейчас думаешь, что такая вот ситуация только у тебя. Помнишь, я как-то тебе говорил, что у меня был еврейский экипаж?

Янек снова кивнул. Он помнил их первую встречу с тренером, будто это было вчера.

- Ну, так вот. Их было трое. Лева, Хаим и Мойша. Такая вот весёлая компания из Одессы. До армии они даже знакомы не были. Я когда их увидел первый раз, вообще не мог понять, что эти трое в армии-то делают. Интересно?