Счастье безумца - стр. 16

– Круто! – выпалил Коля, – Ну мы безбашенные.

Полученный адреналин явно доставлял ему удовольствие, и Коля откровенно наслаждался, не в силах стоять на месте. Он подпрыгивал, приплясывал, пока Аршам озирался по сторонам.

– Я ж сегодня не усну, – сказал он, в очередной раз глубоко вздохнув и выдохнув, и не сдержал смех.

В отличие от друзей, адреналин в которых хлестал через край, я чувствовал спокойствие и умиротворение, будто последние несколько часов созерцал красоту водопада, как те буддийские монахи-кунгфуисты, фильмы про которых мы смотрели по видику.

– Дома никому ни слова, – предостерег я друзей.

– И вообще, никому ни слова, – подхватил Аршам, – Серьезно, никаких рассказов в школе, или где-то еще. Будет нашей общей тайной.

– Да мы и про сарай не трепали, – пожал плечами Коля, – Ладно, погнали по домам, уже скоро девять.

Дома, когда мама спросила, как прошел мой день, я на секунду задумался, что действительно есть моменты, когда правда только навредит. "Ну, меньше часа назад мы стали свидетелями убийства, а потом сожгли машину местных бандитов, чтобы я мог утолить свою жажду, доставшуюся мне от отца – маньяка-поджигателя."

– Хорошо, – ответил я, – Прогулялись с пацанами вокруг квартала.

– Ужинать готов? – спросила мама, и только теперь я почувствовал, с какой страшной силой бунтует мой желудок, требуя двойную порцию.

Позже, едва я добрался до кровати, как уснул прежде, чем голова коснулась подушки.

Глава 4.

Время шло, и вскоре после того, как мы подожгли "девятку" на пустыре, ко мне вернулся страх превратиться в моего отца. К тому же, я не знал, как будет дальше развиваться моя мания поджигать. Будет ли она похожа на наркозависимость, и раз после сарая мне хотелось спалить машину, то значит ли это, что в следующий раз мне захочется поджечь дом? Но ничего такого не было, и почти весь следующий месяц тяга к огню внутри меня сидела спокойно, и особо не рвалась наружу.

Наступил новый, девяносто шестой год, и Миша, несмотря на протесты мамы, накупил нам с сестрой подарков. Можно долго описывать ликование подростка середины девяностых, который нашел под елкой "денди", да и Машка была довольна, таскаясь по квартире с огромным плюшевым жирафом.

– Ты с ума сошел, – сказала мама, когда он протянул ей коробку с часами "радо".

– За декабрь премия неплохая, – скромно ответил Миша, который работал механиком в железнодорожном депо.

– Лучше бы оставил, чем на подарки тратить, – мама все еще переживала из-за дорогих покупок.

– Один раз уже оставляли, всей страной, – усмехнулся Миша, – Помнишь, чем закончилось?

Я был рад, что осенью прошлого года мама потеряла паспорт, и это привело к знакомству с Мишей. Не потому, что он был щедрым и дарил подарки, просто я был рад за маму, которую история с отцом серьезно выбила из колеи. В десять лет мало соображаешь о человеческих отношениях, да и сравнивать я мог разве что с героями фильмов и книг, которые, допустим, тяжело переживают измену. Но измена – это ничто по сравнению с нашим случаем, а теперь я не мог не замечать, что мама вновь становилась прежней, веселой и жизнерадостной, какой она была до случившегося в девяносто четвертом.

Машка все чувствовала несколько иначе, так как отца она почти не помнила. Будучи капризной по отношению к большинству взрослых, Мишу она стала подпускать к себе почти сразу. Своих детей у него не было, но он вел себя ненавязчиво, чем ей и нравился. Многие взрослые, видя мою сестру, начинали сюсюкать и улюлюкать, что всегда вызывало у нее отвращение, особенно, когда вдобавок к умиленным звукам шли пальцы, норовящие потрепать ее за щеки. Миша же общался с ней самым обыкновенным образом, не меняя голос, и не коверкая слова на дебильные "покушанькать", "спатки" и прочую мерзость.