Сбежать от Питбуля и Булочки - стр. 18
Будущее кажется мне туманным и непривлекательным. Это очень несправедливо. Но сдаться и позволить этой несправедливости происходить без моего сопротивления я категорически не могу!
Чувствую, как начинает беспощадно клонить в сон. А вот холод чувствовать перестаю. Выдыхаю густое облачко пара. Температура падает...
- А где водитель? - прождав ещё минут десять спрашиваю я.
Одна из тёток кивает мне за машину. Выглянув на секунду, тут же залетаю обратно. Патруль проверяет у него документы.
От колотящегося истошно сердца сон снимает как рукой.
Скорей, пожалуйста!
Прислонясь бедром к боку тёплого капота микроавтобуса закрываю опять глаза.
Внезапно оглушает волной адреналина. Как бывает, когда разъярённый пёс выскакивает из-за угла. И тут же:
- Попалась, мелкая воровка! - прихватывают чувствительно меня за ухо горячие пальцы.
- Ай...
Касьянов!!
- Отпустите!
Отпускает, но тут же грубо давит на спину, толкая колено между бёдер.
- Руки на капот, - низкое рычание.
Тетки ахают, спеша разбежаться подальше. А какой-то подросток азартно достаёт телефон и начинает снимать нас.
Не веря в происходящее, ловлю ладонями тёплую сталь капота, чтобы удержать равновесие. Я такое только в кино видела!
Одежда Касьянова трётся о голую кожу моих ног. Это больно...
- Побегать решила, да? - с издёвкой.
Отводит одну мою руку назад, щёлкает наручником. Потом вторую.
- Статья триста тринадцатая! "Побег из-под ареста или из-под стражи наказывается лишением свободы на срок до четырех лет."
С ужасом замираю. В ушах звенит.
Как до четырёх?
- Это, - многозначительно шепчет мне в ухо, согревая его дыханием, - плюсом к сроку за воровство и нападение на полковника полиции. Вперёд, Синичкина!
Придерживая под локоть ведёт меня к тем патрульным, что проверяли документы у водителя.
Лицо моё согревается от горючих слёз, молча льющихся по лицу. Всё расплывается перед глазами. Фонари превращаются в звезды с длинными лучами.
Патрульные угорают.
- В прошлом году Медведев за своей весь новых год бегал. В этом - Касьянов.
- Эта - не моя, - гневно бросает Питбуль.
- Смотри, к весне женишься! Примета у нас такая, - стебут они его.
- Исключено, - холодно фыркает он.
- Ну и зря! Красивая ж девка! Ноги какие.. ууу!...
Не отдаёт меня этим патрульным, ведёт к своей машине.
Поскальзываюсь. Дёргает за руку к себе, не позволяя упасть. Рука выворачивается в суставе. Вскрикиваю от боли.
- Ах да! - перехватывает крепче. - При задержке "бегунов" нередки серьёзные травмы, - продолжает, словно читая мне лекцию. - Например, вывих или перелом плечевого сустава. И иногда даже огнестрельные ранения. Рукоприкладство так же не возбраняется, если это помогает обездвижить преступника. Подумала об этом, Синичкина, когда понеслась?! Что тебя могли поломать нахрен! Не каждый же такой ласковый, как я! - ядовито.
- Да Вы слова такого не знаете - "ласковый", - рыдаю я.
- Это не тебе судить, поняла? - зло.
Притормаживает меня.
- Там в машине мой ребёнок. Выкинешь любую дичь, напугаешь её, будешь кричать или рыдать на пустом месте... Сразу же в СИЗО! К другим дяденькам. С верой и надеждой на их отзывчивость и ласку. Там сплошь такие, мля... - тихо выругивается он. - Обласкают, мало не покажется.
Тащит меня дальше. Едва переставляю ноги.
- Страшно?!
- Да!
- Правильно. Бойся. И глупостей не делай!