Сажа - стр. 9

Я двинулся за ней, наблюдая за изящными движениями её стройных ножек. Здесь она была абсолютно не вожделенной особой – худенькая, без торчащего вперед живота, с аккуратной попой и милым изгибом талии.

– Девушка, – обратился я к ней.

– Я не намерена разговаривать, – ударила она по моему приступу доброты.

Спустя три лестничных пролёта, мы оказались на крыше, где на полу горело несколько тусклых фонариков. Служанка встала в углу, указала мне на пробоину в деревянной крыше и, сложив руки в замок на фартуке, уставилась на меня.

– Будете следить? – спросил я.

– Мне приказано.

Что ж, приказано, так приказано. Я поставил ведро с замазкой на пол, разложил инструменты на полу и принялся изучать щель в крыше. Сперва немного спилил края, смазал кизлерой, но они не почернели, как должны были, а покраснели.

– Это не крольница, – разрушил тишину я. – Это шевелла. Предыдущий мастер всё правильно сделал, только он не проверил информацию, которую ему дали. Они похожи, но. – Я остановился. – Не буду загружать тебя.

Я приступил к разведению замазки, как того и требовал рецепт работы с шевеллой.

– Слушай, – опять начал я. – А как такая симпатяга, как ты, попала в первый район? Я думал, переводы строго запрещены.

Я заметил, как она улыбнулась. В шуршании её ног, в переминании рук, в голосе.

– Я не должна разговаривать.

– Уже лучше, ведь недавно ты была не настроена. Но кроме нас тут никого нет, а мне куда приятнее будет работать под звучание твоего музыкального голоса.

Я сам не знал, зачем я несу эту похабщину, засыпая её глупыми комплиментами. Но, кажется, ей это нравилось.

– А с чего ты взял, что я не с первого района? Ты разве не знал, что служащие богатых домов тоже учатся и живут в первом районе?

– Не знал. Ты слишком стройна для них.

– Да, потому что я вынуждена заниматься спортом, – слегка раздражённо ответила она. – Во-первых, так я становлюсь ниже в понимании элиты, ведь я вынуждена работать физически. Во-вторых, я не вызову проблем в семье, которой я работаю. Я бы давно хотела поднабрать в весе, но работа не позволяет.

Я замолчал и в полной тишине мы провели всё время, пока я не закончил работу.

– Ну что, зови сюда дита Вильсмана.

Она привела за собой запыхавшегося доктора, который начал со мной диалог ещё из-за чердачной двери.

– Показывай, давай, чё ты тут намалевал.

Доктор, уже в халате, завалился после служанки, которая освещала ему путь большим фонарём. Он подошёл к крыше, и остановился, активно вглядываясь в доски.

– Черти дери, дай фонарь, – он выхватил фонарь у девушки и сам начал светить себе перед глазами. – А где ж хератень-то эта?

– Всё замазано, дит. И ураганом не снесёт.

– Да? – повернул он голову на меня. После чего вернул её в обычное положение и приложился мясистой ладонью по дереву. – Заебись, молодец. Пойдем вниз, я заплачу.

Мы спустились вниз и прошли на кухню, где сидело несколько человек.

– И эта гниль будет стоять тут? – обратилась к доктору женщина из-за стола.

– Подожди, дорогая, я ему лишь деньги отдам, – ответил доктор Вильсман.

Он ушёл в тёмную комнату, оставив меня стоять с ведром посередине залы, в которой гудели голоса.

– Анна, дорогая, ты зря связала свою жизнь с этим Хэгеном, – девушка приложила обратную сторону ладони к краю рта, – не при нём будет сказано, Мадс был куда лучше. Ну что в наше время из себя представляет поэ-эт, – она растянула это слово так, будто играла в дешёвой пьесе, – разгильдяй, никакого статуса. А заработок? Ну, неужто твой Хэген способен заработать столько же, сколько может Мадс, такой хороший преподаватель? Конечно, нет.