Саван алой розы - стр. 40
Слава богу, Люся с Петей совсем на нее не похожи — они славные крошки.
И слава богу, что батюшка не успел точно так же сговорить и ее за первый попавшийся мешок с деньгами да связями. Грешно так думать, но Саша бы просто не выдержала, если б ей в супруги достался кто-то, похожий манерами на невестку…
Погрузившись в свои переживания, Саша даже не сразу заметила, как Денис в тишине столовой придвинул к ней маленький сверток из бумаги.
— Что это? — удивилась Саша.
— Для тебя припас, милая. У тебя ведь в июле именины были, а я позабыл — закрутился. Открой.
Для семейства Соболевых все лето прошло как в тумане после случившегося на даче. Какие уж тут именины? Саша, пораженная, обрадованная, восхищенная, что брат помнит, поспешила распаковать сверток и в голос ахнула: внутри была премиленькая брошка с самоцветами.
— Деня, как красиво… я Люсе отдам, ты не против? Ей ужасно понравится!
— Нет уж, я против. Люсю я и так не обижу, не сомневайся, а ты себя совсем не балуешь. Заперлась в этом доме, как в темнице, и заживо себя похоронила.
Саша только тяжко вздохнула, не зная, что и сказать. А Денис настойчиво поймал ее взгляд. Тоже вздохнул, погладив по руке:
— Мы ведь с тобой почти не говорили после смерти мамы…
И тут у Саши будто рычажок кто-то переключил: все ее слезы, сдержанные за день, хлынули одним сплошным ручьем. Не выдержав, она уткнулась лицом в плечо брата, разрыдавшись горько и безутешно.
— Ты прав, Деня, как же ты прав… — бессвязно бормотала она, хлюпая носом. — Мы так отдалились… и Николашу не видим совсем. И ты теперь так резко говоришь о Гансе, об этом всем… что я совершенно перестала тебя узнавать! Ты словно чужой! И даже Юлия раньше такой как будто не была, а сейчас… сейчас… я только теперь поняла, почему матушка все время была в Новой деревне и не жила у нас. Все из-за нее! Из-за Юлии!
— Ну-ну, милая, будет, — насилу утихомирил ее Денис. И все-таки вступился за жену: — Случившееся всех нас выбило из колеи, не только тебя. А Юлия — она еще и оттого себя так ведет, что боится за детей. И за всех нас. Право, не знаю, имеют ли ее страхи основание, но она полагает, что если этого… человека и правда выпустят, то он станет нам мстить.
Саша хлюпнула носом, удивленно воззрившись на брата. Что он говорит такое?
— Ты была мала тогда, Саша, а Юлия помнит все прекрасно. Оттого и боится. За нас, за детей. Пойми ее и не суди строго.
А пока Саша обдумывала услышанное, сказал главное:
— Я знаю, что ты говорила полицейским, будто Ганс невиновен. Я не зол на тебя, не думай. Но мне досадно, что ты стала обсуждать это с какими-то посторонними людьми из полиции, а не со мной.
— Я пыталась, Деня… — слабо возразила Саша, — но ты ведь и слышать не хотел… Я подумала, что…
— …что эти люди поймут тебя лучше, чем я? — суховато закончил ее мысль Денис. — Едва ли. Зато теперь эти двое, а значит, и вся полиция знает, что в доме Соболевых не все гладко. Что мы все перессорились, не успело тело нашей матери остыть.
Денис замолчал теперь надолго, должно быть, ему и впрямь горько было осознавать все это. Молчала и Саша, обессиленно глядя на угол стола и едва ли не впервые допуская мысль: а что, если Ганс и правда виноват? И даже если это не так — а это, конечно, не так, — возможно, стоило хотя бы сказать о дневниках Денису. Быть чуть настойчивей. Ведь получилось же у нее сегодня противостоять Юлии? Наверняка однажды вышло бы и убедить брата.