Сатияра. Королевский двор - стр. 32

— Ну конечно! — буркнула я, накалывая на вилку очередной кусочек ароматного маринованного мяса.

— Сама посуди: все к тебе уважительно относятся, лебезят, приносят еду по первому требованию, — мечтательно пробасил фамильяр, громко чавкая при этом.

— Наверное, хорошее только в последнем пункте, — задумчиво согласилась я. — А вот плохое явно перевешивает.

Баян хмыкнул. Наверное, будь у него плечи, он бы ими пожал. Прикончив с едой, мы оба согласились с верностью утверждения, что жизнь прекрасна.

Я коснулась артефакта на левом запястье, и в прихожую тут же вошли горничные, спешно убрали со стола и почему-то выстроились у выхода. «Странно», – подумала я и спросила:

— Дамы, что-то случилось?

Девушки зарумянились, одна сильнее другой, с минуту помялись, а затем главная из них озвучила:

— Выше Высочество, мы хотели поблагодарить вас за доброе обращение.

Я, конечно же, ответила им, что, в свою очередь, буду признательна за преданность. Хотя, откровенно говоря, о преданности на данном этапе и речи не шло: я слишком мало времени пробыла во дворце, чтобы завоевать себе репутацию и союзников. Но матушка всегда учила меня, что вежливость сделала из невежи лэра, и это путь, которым легче всего заслужить доверие и признание.

Я надеялась посетить библиотеку и побольше узнать о законах, традициях королевской семьи и порядке наследования. Почти сразу же после трапезы я переоделась согласно правилам этикета в новый комплект одежды — свободного кроя мягкое платье до пола, а потом вызвала служанок и попросила помочь мне с прической. Увидев меня в новом платье, девушки сперва испуганно замерли. После моего настойчивого вопроса пояснили, что помогать с одеждой – их прямая обязанность, что они уже и так напортачили, пропустив мое утреннее пробуждение, и грозили накликать гнев и беду за неисполнительность. Но мне не нужны были чужие глаза и уши, потому что сплетни о размерах моей магической татуировки рано или поздно разнеслись бы среди слуг, а потом и вовсе дошли бы до родственников. А они могли по праву расценить мои «таланты» и выкинуть какой-либо фортель.

— Я принцесса и имею полное право решать, одеваться самой или просить помощи у слуг, — излишне эмоционально выпалила я, чем напугала девушек. Не хотелось грубить, но границы было необходимо обозначить четко.

Горничные заметно погрустнели, однако, когда я озвучила свою просьбу помочь мне с прической, с радостью согласились и поспешили усадить меня в кресло напротив зеркала и причесать. К сожалению, и об этом я попросила их зря, потому что во время работы они расстегнули высокий ворот моего платья и при виде моей обнажённой шеи зашептались.

— Что-то не так? — спросила я.

— Нет-нет, все замечательно, — поспешила меня успокоить одна из девушек, та, что была худощавой и симпатичной. Но в ее голосе явно чувствовалась ложь.

Не глядя на помощниц, я спросила еще раз, вложив самую малость ментальной магии в голос:

— Что во мне вызвало у вас интерес? — Формулировка, конечно, так себе, но сработала –  учусь, слава Богине! Девушки вдруг словно опьянели: их тела расслабились, глаза устремились прямо ко мне, пусть и сквозь зеркало, выражения лиц из пугливых стали спокойными и счастливыми.

— Ваша татуировка, принцесса, — немного заторможено ответила мне все та же худощавая. «Надо бы их имена спросить», – мысленно отругала я себя за бестактность и недальновидность. Девушка продолжила: — Я впервые вижу, чтобы татуировка находилась на шее. Обычно ростки вьются где-то на спине.