Сатана - стр. 42
Через неделю после каникул Нина Кулешова принесла конверт без обратного адреса и отдала его Еве. На листке из ученической тетради было детским почерком написано: « Я все равно тебе отомщу, чуть-чуть попозже. Пегий». Содержание этого письма не так уже страшно беспокоило юную блондинку. Ей никто и ничто не мог сделать больнее, чем ту боль, которую она сейчас переносила. Девушка взяла конверт и «угрозу» Пегова и быстро порвала их на мелкие части. Затем она открыла печь и бросила все это в огонь. Яркое пламя мгновенно поглотило бумагу. Огонь навсегда унес тайну письма Саньки Пегова к Евке Крот. Вечером этого же дня Ева от матери узнала о том, что сегодня Пеговы уехали в район. Больше никто из них не появлялся в Водяном.
Елизавета, между прочим, не была откровенной до конца со своей дочерью. За день до отъезда к ней на работу приходил Пегов-старший. Как на исповеди стоял Пегов перед матерью дочери, которая сделала его сына на всю жизнь «кривым» и уродом. Он, как отец, до боли в сердце понимал состояние своего сына, и опять же, как отец, как мужчина, он до боли в сердце понимал и Елизавету, которой предстояло, как и ему, до конца своей жизни нести вместе с своим дитем эту тяжелую и горькую ношу. Елизавета Крот и Алексей Пегов, жители одной деревни, одной улицы, стали людьми одной участи, равного горя, которое невозможно было продать или забыть. Это горе им обоим было суждено «хлебать» каждый день, каждый час и так до конца своей жизни.
Через три недели после Нового года Елизавета Крот получила телеграмму из Дурбета от Александра Пересунько, в которой сообщалось о скоропостижной кончине его жены, Евгении. Елизавета, получив такую страшную весть, решила незамедлительно ехать. Кротихе очень нравилась эта симпатичная и очень порядочная женщина, с которой она несколько лет назад встретилась в районном центре Машино за покупкой детских сапожек для Евы. Уж больно понравились они Елизавете, да вот беда, не хватало тридцати копеек. Со слезами на глазах покидала немка большую очередь стоящих у прилавка людей. Мечта сделать Евушку счастливой не осуществилась… Купить желанные сапожки помогла одна из женщин, стоящих в очереди. Она дала бесплатно плачущей Кротихе тридцать копеек. С тех пор, несмотря на то, что Елизавета и Евгения жили в разных деревнях, они крепко подружились, иногда писали друг другу письма. Однажды Пересунько пригласили Кротиху с дочкой на свадьбу сына, которая состоялась в деревне Назаровке. Сейчас Елизавета ехала по зову своей души и своей совести плакать по чужому горю, не подозревая даже о том, что через день в её семье случится нечто страшное, нечто даже невообразимое, которое через некоторое время перевернет её жизнь и не только…
И во всем этом виновным оказался Генрих Иванович Кох. Елизавета уехала в Дурбет на попутной машине, надеясь до вечера добраться до деревни своей подруги. Отчим утром ушел на работу. Ева после того, как её исключили из школы, постоянно была дома. Девушка, проснувшись после ухода отчима, навела порядок в избе, сварила для себя и для отчима обед. После окончания занятий в школе пришла к Еве Нина Кулешова. Подруги, как всегда они это делали, пару часов, а то и больше проболтали. Отчим пришел домой поздно вечером пьяный. Ева в это время уже спала.