Санклиты. Кара Господа - стр. 7
– Тебя что-то тревожит, сын мой? – спросил, подойдя ко мне, отец Тимофей – полный, двум мужчинам руками не обхватить, еще довольно молодой, длинные темные волосы, собранные в хвост, даже не тронуты сединой. Его усилиями этот храм стал сердцем христианской общины Стамбула, за это я его уважал. Он тоже относился ко мне по-доброму, как и ко всем своим прихожанам, впрочем.
– Да, батюшка.
– Желаешь исповедаться?
– Не сегодня. Благословения хочу попросить.
– На что? Ежели дело благое, Господь сопроводит тебя, защитит и наставит. Так что задумал ты?
– Дело во славу Его.
Когда я закончил говорить, отец Тимофей сжал кулаки. По красному лицу разводами поползла бледность.
– Не будет тебе благословения! – прошипел он. – Негоже на такое покровительство Господа просить!
– Нелюдю противостоять – богоугодное дело. – Возразил я.
– Окстись, сын мой, грех на душу вешаешь – судить берешься! Это лишь Всевышнему дозволено!
– Непротивление злу – тоже грех!
– Злоба неуемная говорит в тебе и гордыня! Недоброе ты замыслил, сын мой. Смертоубийство не выход, что бы ни было! Добро творить надобно – в том борьба со злом христианская! Тьма светом изгоняется! Смирение, молитва, пост тебя спасут. Покайся, пока не поздно, спаси душу свою от адовых мук!
– Для торжества зла необходимо только одно условие – чтобы хорошие люди сидели сложа руки! – процитировал я и, резко развернувшись, ушел.
Гули дома не было. После нашей утренней ссоры она прорычала мне в лицо все турецкие ругательства, которые знала, и вылетела из квартиры так хлопнув дверью, что заскрежетали замки у половины соседей – решили, видимо, полюбопытствовать, что за ураган буйствует в подъезде.
С губ сорвалась усмешка, что ж, мой характер тоже не медовый. Да и к лучшему сейчас, что любимая не дома. Потому что мне нужно найти то, что она бережет, как зеницу ока. Я осмотрелся. Вряд ли женщина успела оборудовать тайник под половицей или в подоконнике. Времени у нее было мало. Куда успеть спрятать – быстро и надежно? Итак, начнем.
Шкафы стали первыми в очередь на расправу. Но ни в постельном белье, ни среди одежды его не было. Переворошил кровать, прощупал матрас – нету. Поиск среди многочисленных книг заставил взмокнуть, ведь каждую пришлось внимательно осмотреть, но искомое так и не нашлось. Так, диван, ванная, туалет. Даже в кальян заглянул! Нигде нет!
Ну не могла же она его с собой унести! Или могла? Я замер, прикидывая, способна ли взбешенная Гуля на такое расчетливое коварство. Да кто ее знает, с женщинами никогда не угадаешь! Кстати, про главное забыл – о женском царстве, кухне!
Сколько же здесь мест, куда она могла его заныкать! Но меня так просто не остановишь! Отказаться от шикарнейшего шанса расквитаться с этим нелюдем, достойно отомстить и получить возможность достать и его самого? Не дождетесь! Я сжал зубы и начал с кухонных шкафов.
Нету. Ох, и влетит же мне по самое не балуйся, когда Гуля обнаружит уничтоженный порядок! Ведь уж на что я привык педантично ставить каждую вещь на то место, которое ей определено, но она и тут переплюнуть смогла – сколько раз по шапке получал за то, что половник повешен не на ту загогулину, но которой, по ее мнению, должен висеть!
Кстати, о кухонной утвари. Взгляд зацепился за открытую дверь на балкон. На нем мы как раз ругались – перед тем, как моя турчанка ушла, изрыгая проклятия. Если он там, она не могла его забрать с собой, не привлекая моего внимания.