Санаторий для босса. Исцели моё сердце - стр. 12

У столика мышки нога «скользит», и я теряю равновесие. Поднос звенит, тарелки взлетают вверх, я же падаю вниз и позорно, хоть и совершенно намеренно, распластываюсь по полу звездой. Под щекой – серп и молот.

Поднос с посудой приземляется рядом.

Всё в столовой тут же затихают.

Эффектное появление – есть!

– Ой, – подскакивает медсестричка из-за стола. – Сильно ударились?

– Ещё не решил, – морщась, растираю «ушибленное» плечо.

– Дайте посмотрю. Больно тут?

Прощупывает пальцами бицепс.

Напрягаю мышцы. Пусть знает, что свободное время я сливаю в тренажёрке, а не в баре.

– Руки у вас нежные такие, – поплывше моргаю. – Диагноз: медсестра?

– Точно, – хихикает. – Вроде всё в порядке. Двигать рукой можете?

– Могу. Приехал отдохнуть называется… Ох уж этот скользкий путь к здоровью.

– Давайте помогу встать, – подхватывает меня под плечо. – Голова не кружится? Не тошнит?

– Нет. Кажется, пронесло. А может, это я вас увидел, и всё вдруг само излечилось. Как зовут вас, ангел?

– Лена, – краснеет.

– А я Лёша. Смотрите-ка, у нас имена на одну букву. Знак свыше? – подмигиваю. – Кажется, сама вселенная подтолкнула нас к знакомству.

И мой любимый приём с приплетением злодейки-судьбы действует безотказно: Лена растягивает губы в робкой улыбке, отводит взгляд и краснеет ещё гуще прежнего.

– Кстати, у вас тут… – подаюсь чуть ближе, внимательно вглядываясь в её лицо. – Кажется, у вас на скуле моя пюрешка.

Смахиваю с её щеки несуществующее пятнышко большим пальцем – движением медленным, почти интимным.

Ресницы её пьяно порхают.

– Извините, не хотел пометить территорию таким радикальным образом, – улыбаюсь.

Лена звонко смеётся, румянец расползается до самых ушей.

Шаг второй – галочка!

Оборачиваюсь на Степаныча – тот недовольно качает головой.

– Знаете, Лена, мне сегодня явно везёт. Могу я надеяться, что и завтра мне повезёт не меньше?

– Как?

– Например, я загляну к вам в кабинет, вы проверите, точно ли всё со мной в порядке. Контрольный осмотр, так сказать.

– Конечно, заглядывайте, – кивает она и ещё раз щупает плечо. После беглой пальпации её рука так и остаётся лежать там. – Если что-то станет беспокоить, то не дожидайтесь утра.

– Понял. А как вы относитесь к опере? Или, скажем, поэзии?

– Я… – Лена открывает рот, но тут же закрывает его. Скашивает взгляд в сторону.

Оглядываюсь.

В дверях стоит моя минеральная девочка. Ослепительно-белый халат, руки в карманах, взгляд – острый скальпель. Даже воздух в столовой становится на пару градусов холодней.

Контраст её ледяных глаз и тёплых пальцев Лены на моем плече – ток, пропущенный через всё тело.

Лена мгновенно отдёргивает руку и делает шаг назад.

Люба.

Захожу в столовую и застываю на месте от представшей передо мной картины.

Павлин столичный стоит, гордо выпятив грудь и распушив свои цветные перья. Ленкина рука обосновалась на его предплечье, а взгляды этих двоих недвусмысленно пересекаются в воздухе. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что эти двое не клизмы и электрофорез обсуждают.

Ленка, при виде меня, шустро отдёргивает ладонь и отступает на полшага назад, мол, я вообще просто мимо проходила. А у самой щёки красные, глаза блестят.

Вот же гад ползучий этот Алексей, или как там его. Уже сунулся к моей подруге.

И нет, мне не жалко, пусть развлекается с кем угодно. Но только не с Леной. Он же будет вечно ошиваться у процедурки, отвлекать, мешать работе. А финал этой истории и подавно мне знаком: он вернётся туда, откуда приехал, а мне потом Ленкино сердечко по запчастям собирать и гипсовать, корвалол ей подливать и в чай, и в суп.