Салам, бача! - стр. 29

– Малик, вы чего здесь столпились? – спросил он у старшего лейтенанта.

– А, товарищ старший лейтенант, – спрыгнул тот с танка и направился к нему навстречу. – Так Изатулла говорит, что Ахмад Шах не пойдет там, где есть русские и афганские войска. Он умный командир, он знает много троп, по которым и спустится к нам. И он, скорее всего, уже здесь.

– Скажешь такое, – вытащив из кармана флягу, Баталов сделал из нее несколько глотков и протянул ее Малику, – будешь?

– Нет, спасибо.

– И веришь ему?

– Так да. Они афганцы, знают, что говорят. Главное, чтобы ваши солдаты его нечаянно не убили, – прищурился Туробов.

– В разведке глупых солдат не держат, – сплюнув в сторону, сказал Баталов. – И дураков – тоже. Смотрю, волнуешься, плечо дрожит?

– Так еще не зажило, – вздохнул Малик.

– Извини. – Баталов хотел было похлопать по плечу Туробова, но вовремя удержал руку. – Вы будьте здесь, наше время уже у финиша.

– Ждем уже, – ответил тот.

– Ладно. – И невольно резко оглянулся назад…

Мужик расположился левее в метрах десяти. Можно было и разговаривать, но, когда Геннадий начал задавать вопрос Андриенко, тот повернулся к нему и приложил указательный палец к губам, требуя молчания.

– Так я хотел узнать, – сглатывая слюну, продолжил Генка, – а как понять это – вдруг что, стрелять.

Тот в ответ постучал пальцем по виску – сам думай.

– Понятно, – прошептав это слово, Дашков выдохнул из себя воздух. – Ну, как хочешь. – И, расположившись на небольшой каменной выемке, Геннадий начал умащивать перед собой винтовку, двигаясь то влево, то вправо от нее, ища более удобное положение для своего тела. – Вот так лучше! – по привычке выпалил он, забыв о предупреждении своего первого номера вести себя тихо.

Но, как говорится, опомнился. Не стал смотреть в сторону Мужика, а, припав к окуляру прицела, стал осматривать кишлак, распложенный почти под ним. Понимал, что нужно начать с изучения местности, разбив ее на несколько участков. Потом запомнить расположение на ней всех стационарных предметов – домов, деревьев и не стационарных – людей, боевой техники, расставленной их командиром взвода Баталовым.

«Что-то он скучковал ее в одном месте, разведчик называется».

Но останавливаться на этой мысли Геннадий не стал, не его это дело, перед ним стоят другие задачи. Стал искать своих любимчиков – дембелей. На это долгого времени не потребовалось: сержант Спелов, как барон, расселся на одном из дувалов и курит.

«Блин, вот дурак, а! – выругался про себя Дашков. – Для всех на виду, и снайперской винтовки не нужно, чтобы его снять, что отсюда, что с той скалы, что, напротив, за зеленкой. Может, пугнуть его, когда возможность появится? О, прищурился, загорает. Ну, ничего, товарищ сержант, может, как-нибудь еще и поквитаемся с тобою за твой дембелизм-дебилизм, как и с Иваковым! Придет время, подождем!»

Дрожь после этой мысли охватила тело Дашкова. Раньше такого не было с ним. Вчера это чувство он испытал впервые, когда открыл огонь по отряду душманов, пытавшихся напасть на группу Ивакова.

Напрягая мышцы в руках, в плечах, грудной части тела, приостановил на несколько секунд свое дыхание. И – отпустило.

Да, вовремя он перешел к снайперам, а не то бы. А что бы он сделал, когда те в очередной раз запрыгивали на спину чайников и издевались над ними. То они у них вместо лошадей, то испуганных баранов, которых нужно загнать в стойло, то скамейки…