S-T-I-K-S. Рихтовщик. Соленые брызги ярости - стр. 14
Очнулся я от резкого запаха нашатыря. Сорвал с носа ватку, и невольно охнул от вспышки боли, прострелившей после резкого движения лоб с затылком.
Я по-прежнему лежал на влажном лесном мху и, судя по практически не изменившимся сумеркам вокруг, провёл в отключке не больше пяти минут. Укушенную гадюкой икру стягивала тугая повязка, но позаботившийся обо мне «доктор» бесследно сгинул в дремучем ельнике.
– А вот хрен тебе, ниндзя грёбаный, – проворчал я, со стоном поднимаясь на ноги. – Ватку только-только мне бросил. Значит, далеко по чаще сбежать не мог. Сквозняк!
Окружающие ели сделались полупрозрачными и, как земляные стены в пещерах лабиринта, чётко выделились в окружающем сумраке, подсвеченные изнутри серым светом. На фоне этого унылого однообразия огромное алое пятно примерно в десяти метрах от меня, бесшумно протискивающееся между прозрачными серыми стволами и медленно, но верно отдаляющееся от меня, разумеется, тут же привлекло моё внимание.
– А ну стоять, урод! – крикнул я улепётывающей фигуре, параллельно извлекая из инвентаря лук и цепляя на концы новую тетиву из кармана разгрузки.
Фигура в красном проигнорировала мою команду. Разделяющее нас расстояние увеличилось ещё на несколько метров.
Я выхватил стрелу и вскинул натянутый лук.
– Последнее предупреждение! Не остановишься – стреляю!
Красный силуэт продолжил удаляться, и я послал вдогонку стрелу. Навесиком.
Я, разумеется, не хотел убивать незнакомца, спасшего меня, пусть и через оглушение, от змеиного укуса. Но так откровенно пользовать себя втёмную нельзя было позволять никому. Я честно предупредил спасителя о серьёзности своих намерений докопаться до правды. Он забил на мои угрозы. Что ж, как говорится в детской считалочке, кто не спрятался, я не виноват!
– Сука! – прорезал лесную тишину вопль остановившегося всё-таки незнакомца. – Чё ж ты творишь, гадёныш! Я ж тебе жизнь спас!
Я не обиделся, прекрасно понимая состояние мужика (определил по голосу), схлопотавшего стрелу в мягкое место – сам несколько часов назад маялся с аналогичной раной, неопасной, но болючей и крайне неприятной.
– Я тебя предупреждал!
– Да пошёл ты! Предупреждальщик хренов!
Я аккуратно двинулся к подсвеченной красным фигуре, вполне сносно ориентируясь среди серых веток и стволов. Оказалось, перемещаться таким макаром в вечерних сумерках можно было практически так же безопасно, как днём. Жаль только, что действие включенной даром серой подсветки длится всего три с половиной минуты, а дальше, пережидая часовой откат, мне вновь придётся стать слепым кротом в мрачной чаще.
Наученный горьким опытом, подстреленный незнакомец больше не делал попыток сбежать. Я видел, как, смешно изогнувшись, он колдовал над раненой задницей.
– Эх, Рихтовщик, пристрелить бы тебя следовало за такие фокусы, – проворчал в мою сторону раненый, когда расстояние между нами сократилось до трёх метров и ему стал отчётливо слышан треск раздвигаемых мною ёлок.
– Раньше надо было стрелять, – откликнулся я. – Когда в отключке лежал.
– Тоже верно…
– Мы знакомы?
– Да уж, знакомы.
Я наконец продавил последний метр колючих зарослей и протиснулся к распрямившемуся мне навстречу здоровяку в камуфляже.
В свете показавшейся на небе луны, я разглядел его лицо. Это оказался Блоха – помощник Скальпеля, моё предыдущее кратковременное знакомство с которым назвать приятным нельзя было даже с охренительной натяжкой.