С начала до конца (сборник) - стр. 9
Сашка Задонский, старший сын каменщика Ильи Задонского, приехавшего в Нск на заработки откуда-то из-под Вятки, что в Казанской губернии, был младше Кольки на целых полтора года, но из-за своих силы и роста он выглядел гораздо взрослее. Сашку отличали вздёрнутый длинный нос, насмешливый рот и отчаянная храбрость в крови. Задонский был первым, на спор прыгнувшим с крыши дома старухи Ульяны в её огород. Чтобы не покалечиться при прыжке, следовало перемахнуть через стоящую у входа в дом бочку с водой, и Сашке это удалось. Ульяна, увидев, как с её крыши в самый укроп летит человек под улюлюканье уличной шпаны, заголосила что есть мочи, схватила веник и отлупила летуна почём зря. Она хотела было нажаловаться в милицию, но Сашкины друзья на следующий день перекопали ей огород, и Ульяна успокоилась. Только на забор повесила второй замок.
Ещё Сашка мог на спор провисеть на ветке дерева полчаса, покачиваясь и поддразнивая толпу мальчишек – провоцируя кого-нибудь из них повторить подвиг. Однажды, когда через истекшие полчаса Сашка, победно крикнув, разжал затёкшие пальцы и спрыгнул вниз, сопровождаемый дружескими восхищёнными возгласами, от небольшой группы ребят, стоящих поодаль, отделился смельчак.
Это был старший Куликов. Он вызвался провисеть на дереве тридцать три минуты, залез на дерево и потребовал засечь время. Время засекли. На десятой минуте Колька ощутил острую боль в правой руке. Потом в спине. Кто-то снизу бросил в него острый камешек, а вслед ему ещё один. Раздался смех. «Это нечестно! Сволочи! А-а-а!» – орал Колька, извиваясь в попытках увернуться от летевших в него снарядов. По весёлым выкрикам, раздававшимся со всех сторон, Колька понял, что внизу вовсю шло соревнование в меткости. Громче всех кричал Задонский, удачно обстреливая цель, болтающуюся на ветке. Он сообщал товарищам, в какое место на теле жертвы он сейчас целится и держал пари на то, что попадёт. Дрыгающий ногами Колька что было сил сжал зубы и напряг кисти: он должен был провисеть так тридцать три минуты и ни секундой меньше! И лишь когда обстрел прекратился, а внизу раздались крики: «Наших бьют!» и «Колоти Задонского!», он, пытаясь разглядеть, что же там, на земле, – решил, что им уже никто не интересуется и разжал пальцы. Но только Колькины ноги коснулись травы, он услышал над собой ликующий крик заклятого врага: «Слабак! Продул!» – и, не успев сообразить, с какой стороны ему ждать удара, тут же наткнулся скулой на чей-то кулак.
Это был настоящий позор. Теперь к прозвищу «барчук» присоединилось ещё и погоняло «слабак» и, самое ужасное – из ниоткуда выплыли требования вернуть долг: Сашка и его дружки вдруг ни с того ни с сего стали утверждать, что спор вёлся на деньги. С каждым днём долг Кольки рос, и ничего с этим сделать было нельзя. Выйти на улицу стало невозможно.
И Колька решил убить Задонского. Он всё продумал. «Первым делом – нож», – объяснял он Борису, и тот понимающе кивал. «Главное – найти такой нож, который, если вдруг его разыщут – поставил бы милицию в тупик. Чтобы никто не догадался, кто и зачем зарезал эту сволочь. Поэтому нам нож нужен острый, но не домашний, с кухни, и не чей-нибудь из округи». Кто поможет его достать? Выбор пал на китайца Ходю – тот часто появлялся в городе и по дешёвке продавал купленные-перекупленные неизвестно где мелочи: бритвы, утюги, строительные инструменты. Ходю Борька подкараулил на городском рынке, и китайцу подарили лишний рубль за молчание.