С миссией в ад - стр. 6

– Дай, – требует он и спрашивает:

– Она здесь?! В Риме?!

– Ее вызвали в Ватикан. Поговаривают, из-за тебя. Она приехала два дня назад в сопровождении бывшего папского легата в Венеции Роберто Беллармино.

– Робертино ее кузен, – разворачивая письмо рассеяно, как бы мимоходом, роняет Ноланец,.

– Да ну!.. Вот это да!.. – вскидывается дознаватель.

   Тополино сразу понял, почему так удивился Джузеппе. По Риму шли упорные слухи о том, что легат Беллармино – друг папы и родича венецианского дожа – за поимку Ноланца был отозван в Ватикан, чтобы произвести его в кардиналы. Судачили и о герцогине Антонии Борджиа. Будто бы она состояла в интимных связях с Ноланцем, покрывала его богопротивные дела и несколько лет тому назад помогла скрыться от папских кондотьеров, прибывших схватить его. Теперь, по словам всезнающих римлян, ее доставили сюда обманом, чтобы в суде Святой инквизиции подвергнуть допросу с пристрастием.

   Однако, ни Тополино, ни Джузеппе, как, впрочем, и многие другие, не знали, что Беллармино и Антония Борджиа – кузены. И не знали, что они в родстве с дожем Венеции. Один – племянник со стороны сестры, а другая, вышедшая замуж за герцога Тосканы Козимо деи Медичи, внучка двоюродного брата, почившего в бозе Папы Александра Шестого, в миру Родриго Борджиа.

   Поразмыслив, Тополино решил помалкивать об этом. Не может быть, чтобы папа не знал. И какое Доменико дело до того, кто кому родня? Сильные мира сего слышат только то, что им хочется слышать. А за неугодное, слуху своему, могут покарать. И потом, он, Тополино,– не сукин сын и не доносчик.

   От размышлений Доменико отвлек вырвавшийся из гортани Ноланца не то выкрик, не то стон.

– Канальи! Вот чего они хотят!

   Тополино слышал, как он рвал бумагу. Потом услышал, как тот вскочил с постели и нервно засновал по комнатушке.

– Они, – после недолгой паузы зарычал Ноланец, – они хотят мои рукописи… Понимаешь, Джузи, рукописи… Они у Антонии.

– Пусть не отдает, – вырвалось у дознавателя.

– Не отдает… Не отдает… Хорошо говорить. Так они ставят условие. Если она предоставит их, ее не привлекут к допросам с пристрастием, а мне смягчат приговор…

– Так пусть отдает! – живо откликается Джузеппе.

   Наступило долгое молчание. Нотарий напряг слух. Ни звука. Лишь нервные шаги Ноланца.

   5.

– Я не хочу, чтобы она страдала, – наконец проговорил он, а потом добавил:

– Это дело рук корыстного братца Антонии – пакостника Беллармино.

   Сказал и надолго умолк. Слышно было, как под ерзающим Джузеппе скрипит табурет. Терпение его было на исходе. И тут глухой голос Ноланца положил ему конец.

– Не сделай этого, они отдадут ее на пытки… Отдадут… Папа не страшен. Он скоро помрет… Но до того момента, как он провалится в преисподню, пройдет время. Правда, немного времени. Но достаточно, чтобы истерзать бедняжку… Пострашнее… ее братец, – размышлял вслух Ноланец. – За кардинальскую мантию и золото он удавит маму родную… Надо обыграть время.

   Ноланец умолк опять. Скрипнула кровать. «Сел»,– догадался Доменико.

– Итак, Джузи, – приняв окончательное решение, говорит он, – передай Антонии – я согласен. Что касается меня – пусть никому не верит. Ее обманут. Моя участь предрешена… Впрочем, этого ей не говори.

– Хорошо…

– Хотя, – спохватился он, – Антония тебя прогонит, если ты не скажешь условленной между нами фразы. Запомни ее: «И сказал Часовщик словами Спасителя: «Я судья царства небесного, но не судья царству небесному». Повтори! – требует Ноланец.