Рыжики для чернобурки - стр. 45
— Но этому... э-э-э... препятствуют принципы гуманизма. Я правильно объяснил?
Валериан смотрел на Адель с надеждой.
— Конечно. Лютик, тыкву на раскладушку нельзя, хватит с тебя подушек и канареек.
Лисенок фыркнул и свернулся клубком, переворошив подушечки и покрывало.
— Отлично, — повеселел Валериан. — Тогда я тоже в душ.
Вставая с пола, он оперся на подлокотник кресла, охнул, тяжело сел, избегая падения на раскладушку.
— Что было повреждено? Локоть, колено?
— Оба колена, оба локтя, — ответил Валериан, кривясь и принимая вертикальное положение.
— Где ты так влип?
— В тоннеле возле Змеиной горы. Ты, наверное, об этом случае слышала — мне сказали, что всё воеводство подробности перетирало.
— Слышала, — согласилась Адель.
Действительно. Крупнейшую потерю правительственных сил за последние пять лет обсуждали все, кому ни лень. И все по-разному.
Возникла неловкая пауза, которую прервали трели — ожил телефон, стоявший на тумбочке возле прихожей. Адель машинально обернулась на звук, Лютик поднял голову и насторожил уши.
— Мне редко звонят по вечерам, — нахмурился Валериан и шагнул к телефону. — Только с работы. Неужели общая тревога?
Голос в трубке говорил быстро, интонации ничем не напоминали казенщину — позвонившего обуревало любопытство.
— И вот что интересно, — медленно проговорил Валериан, выслушав собеседника. — Дел невпроворот, облава, а у него нашлось время потрепаться по межгороду и в подробностях доложить, где и с кем он меня встретил.
На другом конце провода заговорили громче, но диалога не вышло — Валериан заявил: «В другой раз пообщаемся, мне сейчас неудобно разговаривать» и положил трубку на рычажки, прерывая беседу.
Адель хранила молчание, считая, что если Валериану захочется чем-то поделиться — скажет без понуканий.
— Я что-нибудь придумаю, — после долгой паузы сказал капитан Кшесинский, адресуя слова не им с Лютиком, а тыкве. — Сейчас не с руки, но не последний год видимся, на следующую ярмарку их снова пришлют.
На этом тема звонка была исчерпана — Валериан ушел в душ, насвистывая и о чем-то размышляя. Адель решила не выпытывать лишнее, выключила верхний свет, оставив два тусклых бра в спальне и неподалеку от раскладушки, посидела рядом с Лютиком — тот моментально заснул — и отправилась стелить постель.
Одна из лампочек в бра с двумя рожками щелкнула и потухла, погружая спальню в густой полумрак, поглотивший цвета и зачернивший тени. Адель откинула одеяло, расправила простыню, и, выпрямившись, попала в ловушку из рук. Валериан сцепил ладони у неё на животе, не прикасаясь к груди. Выдохнул в ухо, прижался, позволяя оценить свой настрой — твердо, крепко, травмы не мешают.
— Хочешь?
Адель перетряхнуло — от вопроса, прикосновения, жара альфы за спиной. С Артуром было похоже и непохоже. Прошлая связь напоминала мягкий снегопад — преодолимое препятствие. Валериан обрушился как снежный буран, закруживший, завертевший, отрезавший пути отхода сугробами в человеческий рост.
Адель развернулась, положила руки Валериану на плечи — знакомясь с рельефом мышц и подталкивая лечь на спину. Ей захотелось сесть сверху, как наезднице, укротить пыл, играя по своим правилам. И насмотреться. Волосы Валериана серебрились, притягивали взгляд, заставляли чувствовать себя ночной бабочкой, увязшей в лунной паутине.