Рыжая 6. Кошмар в агусте - стр. 5
– Теперь ничего, – Филин поиграл желваками: – А вот когда обнаружат их в том карьере, да ляпнет кто лишнего, вот тогда пиши пропало.
Рабочий говорил с уверенностью человека битого жизнью и ничего хорошего от этой жизни уже не ожидающего.
– Так что с телом делать, а, Геннадий Михалыч? Опять в карьер?
Не в силах произнести это вслух, Семин лишь головой кивнул.
Глава 3
– Что?! Еще через час? – Получив в пятый раз тот же самый ответ, Даша едва сдержалась, чтобы не перескочить через стойку компании «ЛОТ» и не стукнуть служащую польских авиалиний толстенным расписанием полетов. – Вы что, надо мной издеваетесь? – возмущалась она на довольно сносном польском. – Да если бы я вылетела всего на час, на один-единственный паршивый час позже, то уже давным-давно была в Москве! Да я пешком бы туда быстрее дошла! Даже если бы шла задом наперед… – И, не переводя дыхания, выдала новую порцию жалоб и обвинений: – Я здесь уже пять часов! Меня там люди ждут, мой телефон разрядился, никто не знает, куда я пропала!
Услышав последнюю фразу, служащая несколько оживилась:
– По этому поводу, млада пани, можете не переживать: в московском аэропорту регулярно сообщается вся необходимая информация о вашем рейсе…
– В московском аэропорту необходима я, а не информация о вашем дурацком рейсе! – сдерживать ярость было все сложнее.
Девушка в фирменной пилотке вымучено улыбнулась:
– Мне очень жаль. Может быть, я смогу вам предложить…
– Еще выпить? – у застрявшей пассажирки ноздри раздувались как у шумящей гадюки. – Я бы с удовольствием, да только в меня больше не влезает. Вот, где мне ваш сервис! – Каким-то зверским жестом она чиркнула большим пальцем по шее. – Я сыта по горло и вашим вином, и вашей авиакомпанией, будь она трижды проклята… Я в жизни столько с утра не пила!
У сотрудницы авиакомпании глаза оставались нейлоновыми:
– Мне очень жаль, млада пани.
– Вам жаль! Вам жаль! – разнообразный ассортимент выпитых на голодный желудок напитков, давал о себе знать. – Вы понятия не имеете, что означает это слово! – Голос вдруг сорвался, в нем отчетливо послышалась слеза. – Так я вам кое-что расскажу. Чтоб вы знали: у меня в Москве умирает подруга, а я вынуждена торчать в вашем чертовом аэропорту и выслушивать эти бесконечные «мне очень жаль»!
Поняв, что каждая новая фраза лишь усугубляет ситуацию, сотрудница польских авиалиний сомкнула ярко-алые уста, давая понять, что больше не произнесет ни слова. Поняв, что ответа не будет, Даша выругалась на трех языках и отошла от стойки. Она вернулась в кресло, которое уже успела возненавидеть каждым сантиметром седалища.
Хорошо одетый пожилой мужчина, подброшенный ударной волной, недовольно скосился. Тем не менее он приподнял шляпу и слегка поклонился:
– Млада пани…
– Простите. – Какие же поляки все-таки галантные… – Простите, если потревожила вас. Обычно я веду себя более сдержанно.
Мужчина ответил дежурной улыбкой, но издерганная транзитными проблемами пассажирка восприняла обыкновенную вежливость за сочувствие и принялась делиться с первым встречным, ни в чем не виновным человеком своими невзгодами.
– Вы не поверите, – сообщила она без всякого перехода, – но я сижу в этом аэропорту уже больше пяти часов. – После чего выдержала долгую паузу, позволяя собеседнику задать вопрос.