Рыжая 5. Пропавшее Рождество - стр. 32

– Фрау Даша, вы идете?

– Что? – Она с трудом отвела взгляд. – Не знаю, думаю, может, еще немного погулять?

Мюльке решительно передернула плечами.

– Ну уж нет! Вы как хотите, а я хочу погреться у огня и что-нибудь выпить из рук нашего божественного фавна.

Даша рассмеялась.

– Это вы о Жан-Жаке?

– Да. Если бы вы видели его тело! – Мюльке мечтательно прикрыла глаза. – Это не тело – это музыка, обретшая плоть.

Пикше стыдливо заводила глазками, мелко хихикая.

– Катарина, ты слишком много времени и денег тратишь на мужчин.

Мюльке подняла глаза к небу.

– Надеюсь, мой покойный муж тебя слышал.

1

В холле гостиницы было непривычно тихо, большинство гостей еще катались на лыжах, менее спортивные уже обедали. Вспомнив, что позавтракать ей так и не удалось, Даша скинула куртку.

– Жан-Жак, вы не против, если я оставлю свои вещи здесь? Боюсь, если я поднимусь в номер, то меня опять кто-нибудь перехватит, и я останусь уже без обеда.

Бармен растерянно посмотрел в сторону ресторана.

– Как, а разве у вас не назначена встреча? Инспектор просил передать, что как только вы появитесь…

Даша охнула и хлопнула себя по лбу. Она действительно совершенно забыла о художнике, дожидавшемся ее в ресторане.

– Спасибо, что напомнили! Если он будет меня спрашивать, скажите, что я быстро переоденусь и спущусь.

– Он? – удивленно переспросил бармен.

Но Даша уже бежала по лестнице.

2

Вспомнив, что ей предстоит обед в обществе француза, да еще художника, человека тонко чувствующего, Даша постаралась привести себя в надлежащий вид. Перемерив с десяток нарядов, она остановилась на широких светлых брюках и бледно-бирюзовом свитере. Переодевание заняло немало времени, но результат того стоил. Она уже не выглядела простуженной неврастеничкой, как накануне вечером, когда к ней нагрянула полиция. Сейчас она была в меру бледна, в меру элегантна и вполне готова к новым приятным знакомствам. Да, рождественский ужин она пропустила, но кто знает, не компенсирует ли его романтический обед? Послав воздушный поцелуй собственному отражению, Даша выпорхнула из номера и поспешила в ресторан, где ее уже минут двадцать дожидался полицейский художник.

Все столики были заняты парочками или более многочисленными компаниями, и только за единственным столом, возле самого входа, сидела одинокая молодая особа. Ни в первом приближении, ни во втором, она не походила на мужчину. Длинные, темные волосы, высокие скулы, чуть тронутые загаром, и крупный рот делали девушку почти красавицей, картину немного портили густые брови и слишком серьезное, почти сердитое выражение лица, смягчить которое не в силах был даже ярко-оранжевый шарфик, небрежно обернутый вокруг длинной изящной шеи. Неподвижность позы также свидетельствовала, что барышня пришла сюда не за развлечениями.

Даша на всякий случай огляделась. Нет, кроме этой девицы ее вряд ли кто ожидает. Приблизившись к столику, она вопросительно улыбнулась:

– Добрый день. Простите, вы случайно не… – Еще оставалась надежда, что полицейский художник все-таки «он» и поджидает ее в другом месте, а эта девица зашла сюда случайно, но, увы, чуда не произошло.

– Луиза Дени. Добрый день. – Строгая барышня встала и протянула руку энергичным жестом. – Я уже подумала, что мой шеф что-то перепутал. Хотела идти вас искать. – Оглядев Дашу, она прищелкнула языком: – О! Вы так элегантны. – После чего добавила с обескураживающим европейским простодушием: – А мне казалось, что все русские женщины вот такие… – И развела руками так широко, что сразу стало ясно, как хорошо, по мнению полицейского художника, питаются русские дамы.