Рыцарь Львиная Грива - стр. 2
Теперь дело за мной – я не отдам свою силу, но стану защитным куполом, стану тонкой гранью, которая укроет колыбель от тьмы, растворяя ее во тьме. Она зажала жемчужину в руке и золотой стрелой рванула навстречу пока ещё видным звёздам. Заметая свой след огненным хвостом, Амаан скрылась в тропах вселенной, оставляя Элизиум Поглотителю, в надежде что он нескоро отыщет путь к Колыбели.
Зверь смотрел на россыпи искр, тающих на черном полотне – ушла. Эта дрянь с лисьим хвостом всегда уходит, и он всегда идёт по ее следу, как бы она не петляла, куда бы она не пряталась, зверь найдет ее и принесёт хозяину на блюдечке, тем более ей больше некуда идти – эта вселенная пуста, здесь каждая планета пропитана страхом и кровью. Здесь ужас и пустошь, готовые пожрать сами себя. И если бы не эта рыжая лисица, не было бы цели у Зверя, не было бы смысла его существования, а значит хозяин поглотил бы и его, а для пущего своего удовольствия, поглотил бы медленно и как можно болезненный, растягивая свое удовольствие на века. Зверь знал это и был благодарен рыжеволосой Амаан, за то, что та прячется под покровами темного полотна вселенной. Значит и у него пока еще есть свой кусочек вечности.
Глава первая.
Прошлое несет в себе больший, чем нам
бы хотелось, опечаток грядущего
Витёк слыл хулиганом. Он покуривал сигареты за школой, бывало, что прогуливал уроки и, непременно, был в первых рядах любой школьной заварушки. Витька уважали. Уважали за дерзость и за справедливость. Потому как при всей его хулиганистости, он был парнем добрым и всегда вставал на сторону слабых. А ещё он был умный, и ценили его за цепкий ум, прямой взгляд и рассудительность все педагоги, прощали ему и прогулы, и запах сигарет, и острое словцо, и даже длинные рыжие волосы, стянутые, правда, в тугой хвост.
В свои неполные четырнадцать Витька можно было назвать лидером всей школы, да что там школы, вся Коломна знала этого рыжего паренька по прозвищу Белый.
– Ба, а где мои родители? Только вот не надо про геройски погибших – эту байку весь город знает, только я не верю ни единому слову, – с таких вопросов начиналось каждое воскресенье.
Именно в воскресенье, когда в школу бежать не надо, когда библиотека закрыта, а ребята со двора разъезжались на пикники да дачи, Витьку безмерно хотелось, чтобы баба Гуня раскрыла эту тайну, ведь когда-то давно она обещала, сказала, только подрасти надо немного, чтобы понять и сделать правильные выводы. Витьку тогда пятый год шел, и он, как и все дети, хотел держать за руки маму и папу, вместе гулять по парку, ходить в лес за грибами, а, главное, хотел знать, что его любят, что он не просто так, а самый нужный для них человечек. Но ни мамы, ни папы он никогда не видел, да и никто не видел. Вот баба Гуня и придумала историю о геройски погибшем зяте, да дочери, которая горя пережить не смогла и умерла при родах.
– И тебе доброго утра, садись завтракать, да поговорим серьезно. Вон какой вымахал, да и думать научился, знать пришла пора.
Витёк сел за стол, и впервые понял, что и не хочет он этого разговора, не хочет знать правды, потому что правда может оказаться слишком простой и не слишком приятной.
Он не просто так просиживал часами во всех городских библиотеках – он искал ответы. В книгах, газетах, журналах – искал, почему родители бросают детей, что ими движет, и как складывается жизнь и у тех, кто бросил, и у тех, кого бросили. В большинстве случаев все не так радужно, так что ему, Витьку, просто повезло. Повезло с бабкой, которая не просто его любила и была к нему добра, но к тому же не очень походила на среднюю старушку. Во-первых, ее звали Августина Елизаровна, и в их городочке она такая была единственная, во-вторых, дом у нее большой да справный и без всяких огородов с помидорами – сад яблоневый да три сосны до небес, в-третьих, готовить Августина не умела совершенно, благо пельмени можно в магазине купить, а если что вкусненького захочется – то в кулинарии на соседней улице эту парочку знали в лицо и всегда были готовы угодить. И, в-четвёртых, у бабы Гуни была отличная пенсия, такая немаленькая, что хватало на все, да ещё и оставалось – так что Витьку, действительно, повезло.