Русско-еврейский Берлин (1920—1941) - стр. 22
И вот они попали в послевоенный Берлин, как эмигранты, беженцы, транзитные пассажиры или с надеждой остаться здесь навсегда. На десятилетие этот город стал остановкой, промежуточной станцией, сборным пунктом для прибывающих с Востока евреев, будь то на пути в морские гавани Бремен и Гамбург, или по дороге в Палестину, или же (добровольно или в результате высылки) на обратном пути в Россию и в Польшу120.
Евреи были третьей по численности этнической группой российской эмигрантской общины в Германии, после собственно русских и русских немцев (К. Шлёгель подразделяет немцев, в свою очередь, на немцев, живших в великорусских губерниях, и балтийских). В нашем распоряжении есть точные данные о еврейской составляющей российской иммиграции только на 1925 год (данные на 1925 год приводятся в статистическом справочнике Х. Зильберглайта о евреях Германии, изданном в 1930 году): из приблизительно 250 тысяч эмигрантов из России 63 тысячи составляли евреи121.
В первые послевоенные годы иммиграция восточноевропейских евреев была преимущественно рабочей (75,96 % мигрантов – мужчины в возрасте от 15 до 30 лет122, большинство занималось неквалифицированным физическим трудом123). Однако позже, в 1925 году, примерно четверть еврейских мигрантов – около 17 500 – обеспечивали себя уличной торговлей, около 5500 были мелкими ремесленниками (портными, сапожниками, чистильщиками шляп и т.п.)124. В Баварии основную массу работающих мигрантов составляли рабочие на табачных фабриках, скорняки, розничные торговцы, учителя, лавочники, пекари, мясники, плотники, сапожники, музыканты, ювелиры, мелкие промышленники125.
Однако экономическое влияние миграций на еврейское население в целом принято связывать с доминированием нового вида занятости евреев – в сфере физического труда. «Миграции восточноевропейских евреев и происходивший с исключительной во всемирной истории скоростью процесс пролетаризации, в кратчайшее время превративший еврейские массы из народа торговцев в народ рабочих-пролетариев, – это неоспоримые факты», – отмечают в 1923 году руководители благотворительной организации Союз восточных евреев126. Американская статистика в 1931 году отмечает «вытеснение традиционных видов занятости, таких как розничная торговля и неопределенные занятия люфтменшей127, физическим трудом (более тяжелым, но более продуктивным)»128.
Миграции послужили причиной и более глобальных изменений, происходивших с еврейством, которые современники сравнивали по степени воздействия на еврейский народ с изгнанием из Иудеи после поражения восстания Бар-Кохбы129.
Во-первых, переселение из мест традиционного проживания означало отрыв от корней, секуляризацию, отход от традиционного уклада жизни. Основные последствия этого явления были двух типов: социальные (ослабление влияния и власти общины, резкое расширение системы социальных связей для бывших ее членов) и культурные (отход от традиционных ценностей и подверженность влиянию культуры нового окружения). Во-вторых, среда проживания евреев изменилась: в Восточной Европе большинство евреев жили в местечках и мелких городах, в эмиграции же они концентрировались преимущественно в мегаполисах, в основном в столицах130.
Заметно изменился социокультурный облик евреев-мигрантов. Слом традиционной общинной структуры означал резкое социальное расслоение и секуляризацию. Стереотип набожного самодостаточного еврея в традиционной одежде, часто идеализируемого и противопоставляемого немецкому еврею, устарел. Пролетариат и интеллектуалы примыкали к политическим движениям, часто радикальным. Ортодоксия уступала секулярным формам еврейской самоидентификации