Русский струльдбруг (сборник) - стр. 32
Горбунья на полу вздрогнула. Из-под пепельного платка сверкнул черный глаз. Жулики, жулики, – услышал я мысли соседа слева. Но доктор Григорий Лейбович только улыбнулся:
– Кто еще хочет задать вопрос?
– Но позвольте! Вы мне еще не ответили!
– Разве? – удивился доктор Лейбович и строго посмотрел на горбунью. – Мариам, вы ответили респонденту?
Пепельный платок колыхнулся согласно.
– Вот видите.
– Но я ни слова не понял!
– И не могли понять.
– Это почему?
– Потому, что Мариам ответила вам на халдейском.
– Это почему? Халдейского мы не знаем!
– А этого и не требуется.
– Не понимаю.
– Думайте, думайте… (милые и тупые)… – доктор благодушно улыбнулся. – Ответ вам дан. А на каком языке – для интеллектуальных существ запредельного мира это не имеет значения. Вы возразите, вы скажете, что это имеет значение для вас, не спорю. Но система перевода очень сложна и требует особенной обстановки. Все нужные консультации, в том числе по точному переводу, я даю только в офисе. Визитки лежат вон там на столе. – (Пішы яшчэ! – обрадовался сосед справа). – К тому же, у вас теперь есть «Послания Ченнелинга». Как? Вы еще не приобрели книгу? – удивился он нескольким поднятым рукам. – Как же вы собираетесь без «Посланий Ченнелинга» искать свой истинный путь к Полям Знаний?
Сосед справа подумал, и все же не купил книгу.
– Каждый из нас несет свое особенное сообщение, – пояснил доктор Григорий Лейбович, ломая сопротивление слушателей. – Но не каждый, к сожалению, относится к своей миссии с полной отдачей. Это зависит не только от физического, но и от душевного состояния. Помехой – (милые и тупые) – могут стать самые простые вещи. Например, запор. Или уныние. Или просто нога болит.
Вывучай албанскую мову! – отчаялся сосед справа.
– Обывателям – (милые и тупые) – больше всего мешают привычные представления. Обыватель многого не понимает, не хочет понимать. Он ленив. Он хуже клопа. Он вредит даже в космосе. Вы сами прикиньте, – укоризненно покачал головой доктор Григорий Лейбович. – Легко ли ехать по извилистой, незнакомой, залитой дождями дороге, если руль вашего автомобиля заклинило, а очки вы забыли дома? – (Аўтар пякельны сатана, творчасьць выдатная!) – Как в таких условиях правильно и вовремя донести до адресата важное сообщение? Вы угадали! – обрадовался он, взглянув на женщину в цветастой кофте. – Нужно изучать языки. Даже мертвые! Зачем мы открываем неизвестные страны и так весело летим на другие планеты? – спросил он с пафосом. – Зачем мы с риском для собственной жизни карабкаемся на поднебесные вершины, пересекаем мертвые ледники и опускаемся на мрачное дно мировых океанов?
– Несем сообщения! – догадался кто-то.
Доктор Лейбович ласково улыбнулся:
– Вы поняли.
– Ну, хорошо, – негромко сказал я, и Николай Михайлович сразу ревниво задышал мне в затылок. – Ну, хорошо. Вот вы сказали, что Крайон – ваш Учитель. При этом он никогда не был человеком. Ну, ладно, пусть так. Я верю. Но мне хочется знать… – я всей кожей чувствовал на себе неприязненные взгляды. – Мне хочется знать, а привидения могут нести какие-то сообщения?
Пепельный платок заколебался, мелькнул черный глаз.
Горбунья булькала под серым платком, как закипавший чайник.
– Ответ дан.
– Но я опять ничего не понял.
– А разве вам обещали что-то такое?