Русские не сдаются. Жизнь за Россию - стр. 9
В конце третьего часа боя турки вновь стали настигать русский корабль. Но тут артиллеристам «Меркурия» вновь улыбнулась удача: удалось перебить ходовые элементы парусников на турецких кораблях, которые сразу прекратили сражаться и легли в дрейф. Однако и тут был еще один критический момент: «Селимие», на котором русские повредили такелаж, остановился, но успел дать залп, а одно из турецких ядер угодило ниже ватерлинии, – в пробоину брига хлынула вода. Беспримерный подвиг матроса Игната Гусева спас корабль: он заткнул пробоину своим телом. Но вода продолжала идти, и тогда он крикнул: «Братцы, приприте меня бревном!» Игнат Гусев пожертвовал собой – его тело вмяли в корпус, и он спас судно от затопления. Буквально в эти же минуты стрельба книппелями – полуядрами, скованными цепью, для разрушения оснастки второго турецкого корабля – заставила лечь в дрейф и «Реал-бей».
Бриг «Меркурий» не просто устоял, а вышел из неравного боя победителем! Эта победа была не просто великим подвигом, но еще и огромным подарком для русского командования! Чтобы понять все величие того, что сделал Казарский и его офицеры и матросы, нужно рассказать еще одну историю.
Имя ей – «Рафаил». За три дня до подвига «Меркурия», 11 (23) мая 1829 года, 36-пушечный русский фрегат «Рафаил», корабль куда более мощный, чем бриг «Меркурий», встретил османскую эскадру, состоявшую из шести линейных кораблей, двух фрегатов, пяти корветов и двух бригов (всего 15 судов). Попытка уйти не удалась, и тогда его капитан поступил противоположным образом[20]. Примечательный факт: капитан 2-го ранга, командир «Рафаила», ранее командовал бригом «Меркурий». Звали его Семен Стройников, и он тоже созвал военный совет. Что интересно, решение, принятое офицерами, было точно такое же, как и у офицеров брига: начать бой, в случае невозможности его продолжать – взорвать корабль вместе с противником. Не сдаваться! После чего капитан корабля отправил офицера (не сам пошел!) к матросам, и вскоре тот вернулся и заявил, что команда не хочет погибать и просит сдать фрегат туркам. И Стройников принимает решение сдаваться! Очевидно, что его личное желание было именно таким, и он лишь искал повод, чтобы не заглянуть в глаза смерти.
Так русский военный фрегат «Рафаил» был без боя, целым, сдан неприятелю. Во время боя турок с бригом «Меркурий» офицеры фрегата и сам Стройников находились на турецком флагмане «Реал-бей». Они все видели своими глазами: гораздо более слабый русский бриг героически сражался и победил! Казарский и Стройников хорошо знали друг друга, ухаживали за одной женщиной, но второй был гораздо более «перспективным» офицером, был постарше, имел более высокое звание, да и карьера его шла в гору семимильными шагами. Сказать, что император Николай I был шокирован сдачей «Рафаила» – это значит ничего не сказать. Поэтому подвиг брига «Меркурий» и его командира был так важен именно в эти дни. Если бы еще один русский корабль сдался туркам, это могло деморализовать и флот, и армию, и даже изменить ход войны, которая неумолимо клонилась к нашей победе. Да и какой позор для страны и самого императора! Поэтому подвиг А. И. Казарского был для русского царя просто манной небесной – действия «Меркурия» смыли позор «Рафаила».