Русские не сдаются. Жизнь за Россию - стр. 10

Император Николай I произвел 32-летнего Александра Казарского в капитаны 2-го ранга, наградил орденом Св. Георгия 4-й степени[21]. Не только в его герб, но в дворянский герб каждого из офицеров брига «Меркурий» было добавлено изображение тульского пистолета. Того самого, что положили у входа в крюйт-камеру, чтобы не допустить попадания корабля в руки турок. Получил награду и героический корабль: «Меркурий» был награжден кормовым Георгиевским флагом и вымпелом. В русском флоте это был второй корабль, удостоившийся такой чести[22]. Император распорядился, чтобы в составе русского флота всегда был корабль с именем «Меркурий». Тут стоит отметить, что потомки царя несколько видоизменили его волю и на флоте появились корабли с именем «Память Меркурия».

Что касается предательской сдачи «Рафаила», то после окончания войны и заключения Адрианопольского мира экипаж вернулся в Россию. Вернее, те, кто из него остался в живых. Поразительно, но даже судьба военнопленных моряков с «Рафаила» оказалась печальной. Из сдавшихся туркам 216 человек живыми на Родину из плена вернулись лишь 70, и среди них покрывший позором себя и свой экипаж командир фрегата Стройников. Стоит отметить, что пример этот наглядный: потери героически боровшихся моряков «Меркурия» были несравнимо меньше, чем у сдавшихся моряков «Рафаила»[23].

По делу сдачи корабля неприятелю началось следствие. Юридической базой для работы военно-судной комиссии был «Морской устав», который разработал еще Петр Великий. В нем прямо говорилось: «Все воинские корабли российские не должны ни перед кем спускать флаги, вымпелы и марсели под штрафом лишения живота». На суде выяснилось, что посланный Стройниковым к команде офицер обманул его, сказав, что команда хочет сдачи. На самом деле матросы сказали, что сделают так, как велят офицеры, а капитан в итоге решил сдать судно. Суд решил, что Стройников виновен, он был обязан сам опросить команду. Приговор был суров: Стройникова и всех офицеров казнить и провести децимацию матросов и унтер-офицеров[24]. Царь решение суда смягчил, точно так же, как смягчил и приговор части декабристов. Офицеров разжаловали в рядовые, за исключением одного мичмана, рядовых простили. Стройникова лишили чинов и наград, дворянского звания и сослали в Бобруйск. Просидев четыре года в арестантской роте в крепости, он был позже отправлен рядовым матросом на Черноморский флот, где позже в звании офицеров служили его сыновья[25].

Захваченный «Рафаил» турки переименовали в «Фазли-Аллах». Он был уничтожен русским флотом в Синопском бою. Легенда гласит, что адмирал Павел Степанович Нахимов об этом так сообщил государю: «Воля Вашего Императорского Величества исполнена – фрегат “Рафаил” не существует». Надо ли говорить о том, что корабля с таким названием во флоте России больше никогда не было.

Вот тут бы и закончить рассказ о герое Казарском и его подвиге. Но на самом деле история Александра Ивановича гораздо больше и глубже. Подвиг Казарского стал известен всей России. К примеру, герой войны 1812 года Денис Давыдов посвятил ему стихи, где назвал героя «живой Леонид»[26]. Казарского ждали слава и общественное признание, но поначалу он продолжил военно-морскую карьеру. Оправившись от контузии, он принял под свое командование 44-пушечный фрегат «Поспешный» и принял участие в одной из последних операций русско-турецкой войны 1828–1829 годов – взятии Месемврии. А сразу после победного окончания этой миссии Казарский назначается командиром линейного корабля «Тенедос». Это уже должность для капитана 1-го ранга. В мае 1830 года Александр Иванович участвует в торжествах по случаю поднятия на корабле «Меркурий» того самого георгиевского флага и вымпела. После чего следует первый международный дебют молодого любимца императора: в 1830 году он как представитель русского флота вместе с князем Трубецким отправлен в Лондон поздравить английского короля Вильгельма IV. Английские моряки, понимающие величие подвига Казарского, встречают его с огромным уважением.